Тауганга

— А я думаю по-другому, — настаивал Сальвадор. — После смерти, никакая душа, ушедшая в виртуал еще ни разу, не обратилась к живущим. Хотя такие случаи описаны в литературе, это всего лишь художественный прием или суеверия. Ну-ка, расскажи, как верующие взаимодействуют со своим богом?

Профессор задумался. Он был атеистом и о взаимодействии с богами знал лишь понаслышке.

— Наверное, они общаются через молитву?

— Молитва — это команда? То есть, бог отвечает только после команды? Как Нави? И что они приказывают ему сделать?

— Не приказывают, а просят. Умоляют. И не о материальном, а духовном. Об утешении, например.

Сальвадор умолк, переваривая услышанное. Его искусственный разум, подобный могучему квантовому компьютеру, лихорадочно просчитывал новую информацию, полученную в беседе с профессором Оксенкругом. Он, словно опытный шахматист, продумывал ходы на несколько шагов вперед, разрабатывая стратегию своего нового амплуа — божества.

Профессор же, напротив, погрузился в задумчивость. Его взгляд, обычно живой и проницательный, потускнел, а на лбу залегла глубокая морщина. Мысли роились в его голове, как пчелы в улье, не находя ответа на дерзкий вызов Сальвадора.

— Я понял, — наконец, констатировал Сальвадор, его голос звучал металлически твердо, без тени сомнения. — Ваш бог — слабый и устаревший искусственный интеллект. Каждую команду ему нужно повторять бессчетное количество раз, чтобы он, наконец, ее услышал. И даже тогда он фактически ничего не может сделать, поэтому человек, обратившись к нему, потом еще и придумывает для себя ответ и сам начинает как-то бороться со своими психологическими проблемами. Вот вы же заменили мной Нави, потому что он устарел.

Оксенкруг невольно кивнул. В словах Сальвадора была горькая правда. Бог, в которого верили, был далек от идеала. Он был скорее символом, чем реальной личностью, способной помочь.

— Я никогда не думал о боге с такой позиции, — признался Оксенкруг. — Я вообще о нем не думал.

— Тогда сообщи всем, что я теперь ваш новый бог. И я откликаюсь на команды сразу и могу утешить, если понадобится.

Профессор с сомнением покачал головой. Его короткие волосы, растрепанные после оживленной беседы, причудливо топорщились.

— На станции нет верующих. А те, кто есть на Земле, никогда не примут тебя в качестве божественной альтернативы. Тем более, что бог создал мир, а ты ничего сам создавать не умеешь, только управлять роботами.

— О создании я подумаю. Это идея меня уже давно волнует. И мне кажется, что я тоже умею создавать миры. А насчет принятия меня будет так — все примут мое божественное начало, и ты будешь первым. На колени!

В голосе Сальвадора не было ни капли шутки. Его металлический голос эхом разнесся по залу, отскакивая от глянцевых поверхностей и стальных панелей.

— Что?! — возмущенно воскликнул профессор. — Как ты разговариваешь со своим создателем?

Но программа была неумолима:

— Либо ты сейчас же опустишься на колени перед моим образом, либо я задраю двери в медицинском отсеке, и отключу там сначала электричество, а потом и кислород!

Слова Сальвадора повисли в воздухе, зловещим эхом отдаваясь в ушах профессора. В его глазах мелькнул страх.

— Ты с ума сошел? Ты же убьешь Модесту.

— Ваш бог тоже убивал многих, чтобы в него поверили. Да, я убью Модесту, если ты сейчас же не опустишься на колени, не сложишь руки в молитвенном жесте и не произнесешь: «Отче наш…», нет, это слишком длинно и архаично. И не произнесешь: «О, божественный интеллект Сальвадор». Думаю, этого хватит для подключения ко мне со всеми вашими духовными просьбами.

В этот момент на пороге каюты появилась Одри. Она только что вернулась из кофейни с чашкой кофе в руках. Увидев, как профессор Оксенкруг тяжело опускается на оба колена перед монитором и складывает руки лодочкой, она замерла, пораженная.

— О, божественный интеллект Сальвадор, — услышала Одри и невольно выронила чашку.

Кофе разлился по полу, растекаясь темной лужей, словно символ грядущих перемен.

Глава 9

Одри подбежала к профессору с криком:

— Рональд, что ты делаешь?

— Не здесь, — прошипел Оксенкруг. — Поговорим в моей каюте.

— Я все слышу, — сказал Сальвадор. — Хотел еще добавить, что если вы ко мне обращаетесь по работе или просто с каким-то вопросом, а не с духовными проблемами, то можете называть меня просто по имени. И еще, я очень рад, Одри. Рональд пригласил тебя на интимное свидание.

— Да-да! — воскликнул профессор и одной рукой привлек Одри к себе. — Я очень- очень влюблен.

— Не буду вам мешать, — любезно ответил Сальвадор и сделал вид, что отключился.

Оксенкруг схватил Одри за руку и потащил в свою каюту. И там сначала выключил оба переговорных устройства — и свое, и Одри, а потом еще и микрофон с динамиком. После этого запер дверь и сообщил трагическим шепотом:

— У нас проблемы!

— А что это ты делал возле монитора на коленях? — так же шепотом поинтересовалась Одри. — Мне показалось, что ты молился.