Театр души

Еще одно очень важное измерение среди многих аспектов нео-сексуального акта следует принять во внимание. Постоянной опасности, которую представляют садистические и деструктивные импульсы, часто противопоставляется сохранение паралича, внутренней омертвелости, как магического средства защиты Я и внутренних объектов от ущерба. Внутреннее состояние смерти создает чувство пустоты, иногда более пугающее, чем тревожное внутреннее возбуждение, связанное с кастрационной тревогой и страхом дезинтеграции. Неосексуальный акт призван в этом случае блокировать это состояние. Таким образом, акт и роль партнера служат громоотводом, защищающим от невротических и нарциссических, а также психотических страхов. Хотя надо отличать такие неосексуальности, как фетишизм, которые обычно связаны с гетеросексуальными отношениями, от различных гомосексуальностей, которые часто нельзя квалифицировать как неосексуальности, роль партнера или партнеров в гомосексуальных отношениях особенно хорошо освещает это положение. (Мы не будем здесь касаться значительного отличия мужской гомосексуальности от женской.)

Сновидения двух гомосексуальных пациентов иллюстрируют сложную двойную цель сексуального акта. Первое иллюстрирует, как сексуальный партнер используется для преломления эдипальной тревоги, так чтобы нарциссический образ сновидца сохранился в целости. Мужчина тридцати пяти лет обратился к анализу из-за профессиональных проблем, а также значительной тревоги, возникающей из-за спорадических гомосексуальных приключений, которые часто следовали за гетеросексуальными. Для гомосексуальных отношений ему требовался партнер, который обижал и оскорблял его, пока он исполняет фелляцию. Сновидение приснилось на пятом году анализа. К этому времени анализируемый почти освободился от своей компульсивной потребности искать гомосексуальных партнеров и был, фактически, помолвлен с молодой женщиной, которая впоследствии стала его женой. В кризисные моменты* его гомосексуальные страхи и желания снова выходили на поверхность, но выражались уже, скорее, в сновидениях, чем в отыгрывании. Данное сновидение позволяет нам увидеть многие бессознательные значения, прежде скрытые в акте. Оно приснилось как раз перед моим отпуском, когда газеты пестрели сообщениями о враждебности израильтян и арабов. Пациент, который был евреем, часто видел во сне и воображал наяву фигуру араба как кастрирующего отца.

«Мне приснилось, что я пытаюсь припарковать машину; нашел прекрасное местечко как раз нужного размера. В этот момент появляется, не знаю откуда, водитель-араб и занимает мою парковку. Я прихожу в ярость, бегу за ним, но он вытаскивает нож. Я в панике, но замечаю внезапно, что нож очень красивый. Меня заинтересовала его форма. Я говорю ему, как я восхищен им, и начинаю нежно его поглаживать. Араб широко улыбается и предлагает мне этот нож. Я быстренько хватаю его и спрашиваю, а можно ли мне и маленькую сумку, пристегнутую к его поясу. Он и ее мне дает. Она разделена на две части — вроде кошелька, который носит моя невеста. Неожиданно араб громко вскрикивает и падает в канаву, наполненную грязью. Его уносит течением. Я слушаю его крики с презрением и говорю себе: “Ну, я же знал, что он все равно должен был умереть”. Теперь я богат и могу поехать в отпуск куда хочу, не боясь. Словно вот так, с ножом и кошельком, мне больше ничего не нужно.

Интересно, не возникают ли неосексуальные решения всегда во время кризиса, вроде сознательных фантазий, которые могут возникнуть во время чрезвычайного напряжения или болезненных эмоциональных переживаний, открывающих, что определенные репрезентации имеют силу отвлекать наше внимание от душевной боли и неразрешимого конфликта. Цепочка элементов может быть следующей: болезненный аффективный кризис, неспособность найти решение, внезапный, похожий на сон, сценарий, рассеивание напряжения через какую-то форму оргазмической или другой психической разрядки. Эти несопоставимые элементы с этих пор остаются связанными между собой.