Театр души

Можно сказать, что эти дети стали узниками бессознательных страхов и желаний родителей. Но не все узники хотят на свободу. Инцестуозные желания ребенка легко заставляют его поверить, что он главный сексуальный объект матери, и его судьба — выполнять ее желания. В то же время и мальчики, и девочки считают, что их поддерживают в их завистливом желании кастрировать отца и магически овладеть его фаллической властью. Потеря этих иллюзий, в конце концов, становится мощной силой в создании неосексуального мифа и сопутствующего сценария. Таким образом, девиантные объекты и цели сексуального желания занимают свое место во внутреннем мире, извлеченные из ранних фиксаций и поддержанные девиантными родительскими сообщениями. Такие дети отрекаются от эдипального мифа, с его универсальным статусом, основанном на половых различиях и социальных законах общества, к которому они принадлежат. Таким способом они выбираются из запутанношситу-ации, создавая частную мифологию, исключительно для собственного употребления, где они одни устанавливают законы и поддерживают их. Столкнувшись с вроде бы бессмысленными суждениями о сексуальности, они умудряются найти свой собственный смысл.

ОПАСНЫЙ фаллос

Открытие неосексуальным изобретателем личного решения неизменно ощущается как торжество над родителями и их запретами и противоречиями, а также как подтверждение права субъекта на какую-то форму сексуальной жизни. Однако изобретатель все еще не свободен от противоречивых интернализованных образов; внутренний конфликт продолжается, часто дорогой ценой для психического равновесия. Поврежденный образ символического фаллоса создает постоянные разрушения. Чтобы взрослый мог наслаждаться своей сексуальной жизнью без сильного чувства вины или тревоги, фаллос, символ власти, плодородия и жизни, должен представлять собой, для обоих полов, образ нарциссической завершенности и сексуального желания. Анализируемые, о которых идет здесь речь, таят в своей психической реальности раздробленный фаллический образ,‘чьи фрагменты имеют загадочное или опасное значение. Тем не менее, важно подчеркнуть, что эти самые фрагменты, которые занимают место фаллоса в бессознательном, имеют для личности свою структуральную ценность. Если бы символический фаллический образ совершенно отсутствовал, последовала бы психотическая путаница в сексуальных отношениях. Без всякой теории (пусть мифической и девиантной) об отцовском пенисе и его роли относительно материнского полового органа и эротической жизни, ребенок может увидеть материнское тело как безграничную пропасть. Ее тело становится всемогущественным и злонамеренным объектом, который, вероятно, формирует центральный узел бредовых сексуальных убеждений или, в определенных случаях (вроде Исаака в главе 4 и б и Поля в главе 8), психосоматической уязвимости.

В неосексуальных организациях фаллос, лишенный своей символической эдипальной ценности, разделяется на преследующий, садистский пенис и недостижимый, идеализированный пенис. Первого надо постоянно избегать, а ко второму стремиться, любыми возможными способами, которые субъект способен изобрести. Фантазия о себе как о кастрированном мужчине (всегда ассимилированная в бессознательную репрезентацию феминности) легко наблюдаема при анализе пациентов обоих полов. Но эта фантазия (общая и для многих невротических пациентов), при девиантной сексуальности используется обоими полами, чтобы спрятать еще более опасную, о своем внутреннем деструктивном или потенциально вредоносном пенисе. Эта фантазия может переживаться как угроза своей личностной целостности или личностной целостности других. Важно понимать могущественное воздействие этой бессознательной репрезентации. Один из ее корней лежит в поврежденном образе отца, но, в конце концов, в случае мужчины ощущается как угроза самому субъекту и заставляет его искать компенсирующий «хороший пенис» во внешнем мире, — пенис другого мужчины или «фетишистский пенис» который можно добавить к собственному, чтобы трансформировать его в пенис, способный выполнять половой акт.

Этот интернализованный «плохой пенис» фантазии может порождать ипохондрические страхи. Фрагмент анализа невротического пациента с навязчивыми гомосексуальными фантазиями иллюстрирует этот тип проблем. У этого пациента была долгая история болей в спине, исходящих из соматических и психологических источников. Однажды он принес на анализ сновидение, в котором хирург вскрывает ему спину, чтобы найти причину его постоянной боли, обнаруживает там гигантский пенис в состоянии разложения и удаляет его. Манифестное желание сновидения относится к желанию анализируемого, чтобы анализ удалил источник его болезни. Фактически, проработка различных элементов фантазии и ассоциаций, которые пациент дал к этому сновидению, значительно изменили его гомосексуальную навязчивость, а боль в спине исчезла за несколько недель.