Театр. Том 2

Не знаю в первый раз я, что и отвечать,
И, право, оробеть есть у меня причина:
Я — царь, но мне судьба послала властелина.
Здесь, где законом был приказ мой до сих пор,
Где с трепетом внимал моим веленьям двор,
Я вижу двор другой, равно как власть другую,
И не склонить пред ней колени не могу я.
Твоим присутствием уже смущен был я,
И усугубила испуг мой речь твоя.
Суди ж, могу ли быть не робок я с тобою,
Коль скоро чту тебя, страшусь — сильнее вдвое,
И в силах ли тебе я возражать, узрев
Твое величие и твой державный гнев?
Сколь ни дивлюсь тому я всей душой своею,
Что выступаешь ты как мститель за Помпея,
Напомню, что хоть нам он помощь оказал,
Не меньше нас и ты — нет, больше — обязал.
Ты первый протянул нам руку, ты добился,
Чтобы за нас твой зять в сенате заступился:
Ведь он без просьб твоих не стал бы там сто раз
Твердить, чтоб на престол опять вернули нас.
Но не помог бы нам сенат ваш именитый,
Коль денег не дал бы изгнанникам взаймы ты.
С их помощью смирил мятежников Авлет, —
И, словом, ты, лишь ты избавил нас от бед.
Помпей, твой зять и друг, был нами чтим глубоко,
Пока не воспылал к тебе враждой жестокой;
Но, видя, что во зло употребил он власть,
Дерзнул тираном стать и на тебя напасть…

Цезарь.

Не лги и этим грех не отягчай кровавый.
Того, чью отнял жизнь, лишить не пробуй славы.
Соперника не смей порочить моего.
Оправдывай себя, но не черни его.

Птолемей.

Пусть то, что думал он, одним богам известно,
Но все ж поверь: в войне, которую бесчестно
Он навязал тебе надменностью своей,
Мы, Цезарь, за тебя душою были всей.
Я счел, что должен смерть принять твой враг смертельный,
Коль скоро, движимый враждою беспредельной,
На что угодно он пойдет в борьбе с тобой.
Необходимостью я мнил поступок свой
Еще и потому, что понимал прекрасно,
Сколь милосерден ты и сколь это опасно:
Ведь если б в плен к тебе соперник угодил,
Его бы на беду себе ты пощадил.
Вот почему тебе без твоего согласья
Услугу оказал я на свое несчастье
И за тебя отдать осмелился приказ,
Который ты в вину вменяешь мне сейчас.
В усердии моем ты видишь злодеянье,
Но служба Цезарю — всем средствам оправданье.
Я обелить тебя сумел, себя черня;
Ты ж этим пользуйся и порицай меня.
Чем ниже уроню я честь свою, тем лучше,
Коль вознести тебя дает мне это случай
И жертвою моей, что долгом внушена,
Навеки будет власть твоя укреплена.

Цезарь.