Театральная секция ГАХН. История идей и людей. 1921–1930

Доклад прочтен 3 декабря 1925 г. (см. упоминание о нем: Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 17. Л. 12).

Тезисы не отысканы.

Прения по докладу 17 декабря 1925 г. // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 17. Л. 14–14 об.

Прения

Л. Я. Гуревич указывает, что проведенное Якобсоном отграничение явления театра от смежных явлений, находимых в искусстве и вообще в культурной жизни, необходимо провести и в отношении танца. Есть ли театр пляска Дункан[1292] – нет. Но мы знаем, что театр возникал связанным с танцем. Там, где нет диалектики и борьбы, там нет театра. Именно в театре, как ни в каком другом искусстве, бытие дается в контрастных ликах. Танец есть движение, но не театр, ибо театр там, где раздвоенность.

Е. В. Елагина[1293] указывает, что определение театра, полученное путем отграничения от смежных явлений, скорее негативного порядка, чем позитивного. Что такое отрешенная художественная действительность – это слишком общо и мало понятно. Елена Владимировна предлагает свое определение театра: «Театральное действие претворяет некую данность в некоторую заданность – это осуществляется актером».

В. Г. Сахновский. Есть целый ряд явлений, которые подлежат анализу науки, рожденных через внутренний опыт. Они могут иметь и внешнее проявление. Вся область театра построена на внутреннем опыте. И для того, чтобы изучать театр, надо иметь его внутренний опыт. Иначе самого основного, что действуется в театре, не вскрыть, как это и не мог вскрыть Якобсон.

Специфичность театрального предмета чрезвычайна, она и требует соответствующих умственных операций, так же как изучение творчества во сне. Театр имеет спецификум в подсознательной области. Его можно изучать чисто научно, иначе бы мы и не работали над этим. Однако в отношении к театру мы должны не идти тем же методом, как в области смежных искусств, когда мы изучаем его внешнее проявление. Надо открыть проявление внутреннего разряда, которое создает актер. Единственно, <что> дано объективно перемещение некоторых масс – некоторая психическая масса показана, как бы оптически. При теперешнем состоянии знания о театре необходимо прежде всего обратиться к материалу.

А. И. Кондратьев. Мне не удалось охватить предмет. Доклад не пронизан некоторой конструктивностью. Я не усматриваю его методологической выдержанности. Что для меня важно – это определение театра, но надо тогда отыскать его ближайший род.

П. М. Якобсон. Л. Я. Гуревич права, что я не отграничил театра от танца, но по существу отношение того же порядка, как между театром и декламацией – когда танец превращается в театр, когда в нем воплощается некоторое лицо, а просто танец – это как стихотворение, он может символизировать любовь, умирающую любовь. Что касается термина «диалектика», то он слишком общ, его надо раскрыть.

Е. В. Елагина предлагает определить театр как превращение данности в заданность. Вообще слова сами по себе условность. Мы можем придумывать новые термины. Но их надо раскрыть. Надо указать при этом специфические признаки (а не общие) данного предмета. При такой формулировке, которую дает Елена Владимировна, мы ничего не получаем для дальнейшего раскрытия предмета. Термины «отрешенная», «художественная», «действительность» берутся не просто так, а они указывают на ту сферу бытия, в которую должен быть отнесен предмет театра. Я не стремился давать определения театра, это и не нужно. Раскрытие предмета было не негативным. Метод был лишь таким, чтобы путем сравнения со смежными явлениями мы и получали специфические особенности предмета.

А. И. Кондратьев прав, что в докладе нет выдержанности, он представляет собой не систематическое охватывание предмета, а как бы путешествие, при котором замечаются некоторые характерные особенности. Я не согласен с В. Г. Сахновским в том, что мы должны к театру подходить не так, как к другим искусствам. Предмет сложен, но это не значит, что его нельзя таким же способом, как и там, постичь.

Предполагается, что у исследователя имеется установка сознания на театр как на некоторое фиктивное действие. Поскольку мы весь внутренний мир воплощаемых образом данных в игре актеров как-то замечаем, то, значит, они нам как-то даны. Предмет выявлен вовне – в тех тончайших моментах актерского действия, которые мы воспринимаем. Речь вовсе не идет об изучении жеста как внешнего движения – это будет отвлеченность и формализм, – но об усмотрении полноты предмета.

В. Г. Сахновский. Предмет спектакля

Протокол № 8 заседания подсекции Теории театра Театральной секции от 14 января 1926 г. // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 17. Тезисы – л. 18. Прения по докладу // Там же. Л. 16–16 об.

Тезисы