Театральная секция ГАХН. История идей и людей. 1921–1930

4. Театральная критика имеет дело со всем конкретным миром искусства в театре. На основе своеобразного постижения предмета она строит суждения вкуса. В зависимости от контекста, культурного опыта самого критика, в котором оформляется осознание предмета искусства, мы получим различные виды критики.

5. Критика не есть вид искусства, но проблема мастерства слова имеет для нее большое значение. Соответственно формам предложения материала мы можем говорить о жанре критики.

6. Критика не есть научное знание и не является ступенью к научному знанию. В плоскости выражения самого видения предмета критик в порядке разъяснения может включить в свою статью различные научные положения.

7. Театральная идеология есть сфера провозглашения определенных конкретных задач, идеалов и принципов, которые подлежат осуществлению в конкретной жизни искусства.

8. Технические умения имеют дело с фиксацией технико-творческих умений, почерпнутых в опыте художественной работы, и преследуют цели воспитания и научения художника.

9. Театральная наука имеет дело с постижением исторического движения искусства, с установлением закономерностей театрального предмета как художественной вещи, с уразумением сущности театра. Соответственно этому она разбивается на историю, теорию и философию театра.

Прения

В прениях по докладу выступали следующие лица:

Н. Н. Волков указал на некоторую неадекватность заглавия доклада его содержанию.

Прежде всего, в докладе речь идет не о видах театрального знания, а о видах знания всякого искусства вообще. Специфич[еское] театра нигде не было затронуто. Во-вторых, докладчик не анализировал собственно видов знания, а скорее виды культурных отношений (культ[урное] общение) с художественным предметом. Всякое культурное общение покоится на знании, но следует еще показать, что такие моменты, как критика, идеология и др., суть именно виды знания, а не виды отношения. Исидор Михайлович <Клейнер> напрасно подчеркивал поэтому во всех этих культурных явлениях момент постижения. Тогда получается, что различаются все эти явления главным образом со стороны их предмета: исследуют разные стороны предмета. Между тем критика, например, отличается некоторым субъективным отношением, идеология – некоторым специфическим творчеством: установлением идеала, тогда как предметы, на которых фундировалось это явление, возможно, те же самые.

И. М. Клейнер присоединяется к предыдущему оппоненту, он тоже думает, что между названием доклада и его содержанием есть некоторое несоответствие. Непонятно кроме того, какое место докладчик уделяет социологии театра.

М. И. Каган заметил, что хорошо построенный доклад, по существу, все-таки несколько беспредметен. По мнению оппонента, нет таких вещей, которые были бы вне критики. Критика, о которой говорит докладчик, есть критика в дурном смысле. Критика имеет в виду действие, чего докладчик не отметил. Все остальные вещи, о которых говорил докладчик, применимы и не только к театру, и не только по отношению к искусству. Следовало указать, почему можно говорить применительно к театру о таких вещах, как идеология, метафизика и т. д.

А. Г. Цирес сказал, что он присоединяется к замечаниям Николая Николаевича и Исидора Михайловича. Если говорить о дисциплинах, которые могут быть направлены на театр, следовало бы взять театр и установить сперва его сущность. Спрашивается, что мы находим в театре – может быть, специфический образ? Тогда критик, например, уясняет не столько спектакль как он есть, а как он ему, критику, дан. Нас поражает в критике своеобразный новый предмет, созданный критиком. Во всяком случае следовало избрать путь от театра. Отсюда возникает и ряд других сомнений. Например, нельзя так легко отделаться от проблемы художественности критики. В критике речь идет скорее не об описании, а об изображении. Критика, может быть, по существу становится художественной. И далее, в чем общее существо критики? Какие требования мы должны предъявлять критику? Может быть, принципиальное значение следует придавать как раз личности критика. Что касается идеологии, то и здесь не было сказано в докладе: то ли это пророчество, пр[едс]казание, то ли – освещение театра в свете идеала. Очень неопределенен здесь переход и в форму философии искусства как философии художественного идеала. Так же и техника, не скрещивается ли с теорией.

П. М. Якобсон в своем ответе Исидору Михайловичу заметил прежде всего, что все деление, которое он дает, применимо все же и к театру, в этом он видит некоторое оправдание своего доклада.

Что касается знания, то знание докладчик понимал в самом широком смысле как некоторое «имение в виду». Кроме того, докладчик не умолчал и о социологии театра. Что касается возможности критики в сфере, например, практических вещей, то таковая, по мнению Павла Максимовича, невозможна.

На вопрос, заданный, докладчик ответил, что театр он имел в виду так, как он дан обычному художественному сознанию.