TEENариум. Антология невероятных историй

Неужели все оказалось зря, он обезвредил золотые часы, но это ничем не поможет ему? Или не обезвредил?..

Чтобы не показать, как ему плохо, он наклонился и спрятал лицо в ладонях.

Плечистый вел джип так, словно тот был самолетом – почти не притормаживал, только сбрасывал газ, ускорялся при малейшей возможности, подрезал соседей и проезжал на желтый и красный. Пассажиров швыряло туда-сюда, мимо проносились дома и перекрестки, светофоры и автобусы.

«Сдаваться нельзя», – подумал Мишка, немного успокоившись.

Жалко, что так вышло, но он сделал все, что мог, или хотя бы попытался!

Он убрал руки от лица и сел прямо – пусть видят, что он не раскис и готов ко всему. Обнаружил, что машина летит по широкому шоссе, а впереди поднимается небоскреб, похожий на уродливый палец из стекла и металла.

Он нависал над Москвой, точно грозил ей, и на верхушке равномерно вспыхивал красный огонек.

– Нам туда? – спросил Мишка.

– О, а пацан-то наш ожил. – Лохматый поглядел с интересом, голову склонил набок. – Много будешь знать, скоро состаришься, хотя тебе это не грозит.

И он показательно щелкнул зубами, острыми и белыми, как у волка или тигра.

Но Мишка даже не вздрогнул – он больше не боялся, хотя и понимал, в какой оказался опасности. Страх остался позади, ему на смену пришло холодное отрешенное спокойствие – такое порой накатывало перед серьезными стартами, и в таком состоянии он показывал лучшие результаты.

Покажет и сейчас.

Небоскреб вырос, поднялся в затянутое тучами небо, «Хаммер» свернул на обширную, но совершенно пустую стоянку. Мишку вытащили из машины и повели к козырьку подъезда, под которым курил огромный охранник в темно-синем костюме.

Он глянул на мальчишку с любопытством, на Охотников со страхом и поспешно отвернулся.

Точно так же отвели взгляды двое охранников на проходной, они прошли через турникет и оказались в лифте, огромном, как комната. Двери его с мягким щелчком закрылись, ускорение вдавило в пол, и замелькали цифры в крошечном окошечке.

Честно говоря, Мишка ждал немного другого – смрадного, укрытого от стражей закона логова.

– Ух ты… – сказал он, когда лифт резко остановился.

Его провели через офис, самый обычный, разве что пустынный – расставленные так и сяк столы, календари на стенах, цветы на окнах, висящие на погашенных мониторах желтые бумажки-липучки, телефоны и пустые корзины для бумаг.

Ничего пугающего или даже необычного… или зло любит маскироваться под обыденность?

Распахнулась большая, обитая бежевой кожей дверь, и Мишка, подталкиваемый в спину, переступил порог.

– Объект доставлен, – доложил плечистый.

– Да, Босс, в лучшем виде, – подтвердил щуплый, шмыгая носом. – И Предмет тоже.

Он произнес последнее существительное так, что в заглавной букве не осталось сомнений.

– Отвратительно долго вы с ним возились, ну да ладно, – раздалось в ответ.

Мишка щурился – свет, падавший через громадное, во всю стену окно, мешал рассмотреть, кто разговаривает. Виден был только силуэт – высокий мужчина в пиджаке, сидящий за большим столом, круглая, похоже, что лысая голова.

– Давайте недоросля сюда, – продолжил тот, кого называли Боссом. – И где часы, Антон?

– Здесь, – угодливо отозвался щуплый в кожаной куртке, выбегая вперед. – В лучшем виде. Вот-вот…

Блеснуло в его руке «яйцо».

Мишку подвели к столу, усадили на стул, и только тут он смог оглядеться. Понял, что находится в кабинете размерами со спортивный зал и что его хозяин – он же наверняка владелец всего небоскреба – на самом деле лыс, а глаза прячутся за очками с тонкой золотой оправой.

Он вертел часы в больших белых ладонях, гладил покрытые символами разных валют бока и улыбался.

На столе стоял ноутбук, а рядом, на куске белой ткани лежал большой хронометр с открытой задней крышкой. Виднелись зубчатые колесики, и тут же неподалеку поблескивали аккуратно разложенные инструменты – отвертки, щипчики, какие-то пилки, вовсе непонятные штуковины, но все маленькие, изящные.

– Ты хоть понимаешь, мальчишка, что эта вещь для меня значит? Ты понимаешь? – проговорил Босс, обратив наконец внимание на Мишку. – Хотя откуда? Что ты можешь знать?

В голосе его звучало презрение, а еще слышалась в нем властность, привычка приказывать – такая возникает, когда любые твои слова являются стимулом для других людей, заставляют их бегать и суетиться.

– Но как же… они же не идут больше? – сказал Мишка.

– Ну и что? Это не имеет значения. Я заведу их, вот и все.

Так что, выходит, там, в театре, он ничего не сделал? На самом деле все просто совпало? Удар кроссовкой, и в этот миг кончился завод у пружины, спрятанной в золотом «яйце»?

От разочарования у Мишки даже потемнело перед глазами.

Не может быть!

От стыда загорелись щеки – он не сумел победить зло, не смог быть героем, не оправдал надежд Алисы и остальных, не сообразил, что от него требуется.

– Но зачем вам я? – спросил он, приходя в себя. – Вы же забрали свой Предмет обратно?

Может быть, получится спастись самому?