TEENариум. Антология невероятных историй

На первых порах развалины замка приютили всех. Уже была холодная осень, и потребовалось наладить пришедшие в негодность очаги, заготовить топливо, восстановить хотя бы один обвалившийся колодец, да и много чего другого. Чтобы выжить в этих диких местах, нужно было трудиться, как это делали их далекие предки – добывать тяжким трудом углежогов древесный уголь на топливо или искать болотную руду и выплавлять из нее металл, и делать еще многое другое. Умелые руки, конечно же, нашлись, и началось обустройство общего дома – дома внутри полуразвалившегося замка. Так они жили, объединенные общей тревогой за свое будущее и будущее их семей…

2

Сознание возвращалось к нему постепенно вместе с хриплыми выкриками у него над головой:

– Ну, ты и фрукт! Фрукт! Цок-цок-цок! Будет тебе на орехи! Цок-цок-цок!

И последняя перед падением в пропасть ужасная картина тут же всплыла в его памяти так отчетливо, как будто он видел это наяву, видел Черную Эннис, жующую окровавленным ртом внутренности овцы, видел ее ухмылку и устремленный на него пронзительный взгляд.

Еще страшась, он чуть приоткрыл глаза, и резкий дневной свет заставил его вновь зажмуриться.

– Перестань, Пол, – мелодичный голос прозвучал откуда-то справа, – ты испугал нашего гостя.

Слова и голос не вязались со страшным видением, от которого у него все еще молотом стучало сердце, было сухо во рту и даже немного подташнивало. Снова осторожно приоткрыв глаза, он, пока еще нечетко, увидел перед собой… Нет, он ничего не увидел перед собой. Все в поле его зрения было бело, и он подумал: «Наверное, я ослеп». Скользнув взглядом вниз, он увидел коричневые болотные кочки и на них яркие цветы.

«Откуда на болоте такие цветы», – вяло подумал он и тут же забыл об этом. С трудом скосив вправо глаза, он постепенно разглядел клетчатое полотно. Вглядевшись внимательнее, он понял, что это клетчатая юбка, нет, клетчатая короткая юбочка над стройными девичьими ногами с расцарапанной коленкой.

«А-а, из пригорода девочка, – вспомнились ему слова песенки, – жакет и юбка в клеточку».

Усмехнувшись, он снова устало закрыл глаза.

– Вижу-вижу. Я вижу, что вы пришли в себя, – сказала «юбка в клеточку» и продолжила: – Меня зовут Джинни. Это попугай Пол вас испугал. Он у нас еще тот говорун. Он повторяет все, что говорит его хозяйка Грэни Пенни, и еще многим глупостям его учат мальчишки из школы. Они так развлекаются, когда бабули Пенни нет дома.

Не открывая глаз и медленно повернув голову в другую сторону, он тихо застонал.

– Бабуля Пенни кашу сварила, не хотите?

Не услышав ответа, Джинни тихонько вышла.

Наверное, эта девочка, лица которой он не видел, но слышал ее голос, подействовали на него успокаивающе, и он заснул.

Проснулся он оттого, что в комнате беседовали двое: Джинни – ее голос он узнал сразу – и какая-то женщина. Из их разговора он понял, что эта женщина и есть Грэни Пенни, хозяйка дома. Изредка в разговор встревал попугай Пол:

– Ой-ей-ей, леди, как тебе не стыдно, у тебя все видно! Хороший Пол, хороший, очень хороший мальчик. Дайте же, дайте мне поесть. Майди целовалась с Шоном.

Кажется, он засмеялся, потому что все замолчали, в том числе и попугай.

Прохладная рука дотронулась до его лба, и он открыл глаза. На него смотрели добрые лучистые глаза, окруженные мелкими морщинками. Улыбчивое румяное лицо выражало все, что может выражать лицо добросердечного, участливого и мудрого человека. Седые волосы на затылке были убраны в пучок.

– Что, милый, пришел в себя? Меня зовут Грэни Пенни, а тебя как зовут?

Внезапно он понял, что имени своего не помнит, и, удивившись, пожал плечами.

– Ну, ничего, – сказала Грэни Пенни, – тебе нужно поесть – ты уже двое суток ничего не ел.

Но есть он совсем не хотел, а жестами попросил пить, так как голос ему отказывал. Джинни принесла воды в чашке, и он теперь хорошо рассмотрел девочку. Пожалуй, она была младше него. Стройненькая девочка, красивая грудь под зеленым шерстяным свитером, милое личико, но не кукольное, а с блестящими выразительными глазами, улыбчивая, с ямочками на щеках. Ножки тоже в порядке…