TEENариум. Антология невероятных историй

Уже пошла, покатилась вторая половина августа, скоро начнутся занятия в школах и университетах, и вся молодая поросль, отдыхавшая летом в Блэкморе, потянется к источникам знаний. Душа в это время рвется надвое – жаль расставаться с вольной жизнью на просторах вересковых пустошей, с поселковыми друзьями, которые тоже разлетятся, кто куда, но уже хочется вновь увидеться с друзьями, оставленными в городах. Там тоже ждут интересные встречи, рассказы на ушко, с выпученными от радости глазами, о том, как прошло лето и о том, что он сказал, и что она сказала, и еще о многом важном, обо всем.

Так повелось в Блэкморе, что в конце августа, во время музыкальных фестивалей в стране и, главное, Международного фестиваля игры на волынке, жители поселка, приглашая гостей, устраивают собственный праздник, который тоже называют Фестивалем. На этом празднике все веселятся от души – и те, кто умеет играть на волынке и кто не умеет, кто умеет танцевать танцы кейли, деревенские праздничные пляски, и кто танцует джампстайл или хип-хоп. Мужчины соревнуются в традиционном виде спорта – метании бревна. Есть и те, кто умеет петь шотландские исторические и романтические баллады, и среди них Грэни Пенни. Она поет не те баллады, которые уже изменились по требованию времени, а доставшиеся по наследству от матери и бабушки.

Но прежде, чем этот день наступил, пришла наконец Джинни, снова в клетчатой юбочке и зеленом свитере. Она принесла ему свежую газету «Санди Таймс Скотлэнд», извинилась, что так долго его не навещала, хотя постоянно справлялась о нем у бабули Пенни. Они с друзьями мастерили костюмы к празднику. Взрослые, в том числе ее мама, помогали ребятам во всем и готовились к празднику сами. Теперь почти все сделано, и она хочет предложить Брюсу выйти с ней на улицу погулять – пора приходить в норму к празднику, чтобы поучаствовать в нем и порадоваться вместе со всеми.

Брюс слушал ее и не слышал, но видел все – как изгибаются губы, как появляются ямочки на щеках, когда она улыбается, как открывается ее взгляд навстречу его взгляду и какой бархатной теплотой наполняются ее глаза, когда она говорит о близких людях, а каштановые волосы рассыпаются по плечам, когда она смеется, откидывая голову.

Джинни удивленно посмотрела на него, не понимая, почему он молчит, но, смутившись от его взгляда, просто предложила выйти погулять.

Бабуля Пенни уже давно подготовила его одежду для подобного случая – что выстирала, что почистила, что зашила и даже незаметно залатала. Она и крепкую палку приготовила, чтобы он опирался при ходьбе.

От свежего воздуха у Брюса закружилась голова, он покачнулся, и Джинни поддержала его – несмотря на хрупкую фигурку, руки у нее оказались сильными.

Выйдя со двора, они повернули к озеру и по тропинке, выложенной камнем, подошли к берегу. Здесь было довольно сухо, отсюда начинался мост, что вел к развалинам замка. На мосту во многих местах среди покрытых мхом камней зияли опасные дыры, и Брюс вздохнул с облегчением, когда Джинни сказала, что вообще-то они с ребятами не раз тут ходили, но только не с больной ногой.

Брюс всматривался в развалины замка, которые при дневном свете не казались такими таинственными и угрожающими, и он не поделился с Джинни тем, что слышал ночью, – наверное, почудилось.

Вдоль топкого берега тоже шла проложенная человеком каменная тропа, которая привела их к стоящему на небольшом холме старинному зданию с красивой вывеской на входе: «Вэлкам!» И ниже: «Нью клаб». Вход обрамляла гирлянда разноцветных воздушных шаров – верный признак, что здесь будет праздник.

Джинни так посмотрела на Брюса, что он понял: девушка ждет от него слов восхищения. Восхищения выдумкой и душевной чистотой, вложенной в украшение клуба.

И он от всей души сказал:

– Круто!

Возвращаться домой не хотелось, но он устал, разболелась нога, и Джинни это заметила. Они повернули назад, и Брюс снова увидел с замиранием сердца: справа и слева от поселка и даже за ним, сколько хватало глаз, раскинулась радужная вересковая пустошь.

На пороге дома их встретила Грэни Пенни, отругала за долгую прогулку, поворчала, но в голосе ее прорывалась радость от того, что Брюс идет на поправку.

Попрощавшись и пообещав зайти за Брюсом завтра после полудня, когда должен начаться праздник, Джинни упорхнула, но радость в душе Брюса теперь не улетела вместе с ней. Оберегая эту радость, он холил ее и лелеял в своей душе целый день, думая о том, что завтра будет праздник и будет Джинни, и что Джинни и есть праздник.

Все, что в этот день случилось дальше, было для него не существенно, он ничего больше и не запомнил, лишь в памяти всплывали картины – мост к развалинам замка и Джинни, клуб, украшенный воздушными шарами, и Джинни, разноцветная вересковая пустошь и Джинни.