TEENариум. Антология невероятных историй

Ровно в двенадцать часов появилась Джинни, сияющая в предвкушении праздника и сама, как праздник, принесла из прихожей его палку, и они не спеша отправились к клубу.

У клуба уже толпились люди, как жители поселка, так и гости, но и новые еще прибывали – на машинах, на мотоциклах, на велосипедах, приветствуя друг друга по именам и по прозвищам. Наконец двери открылись, и толпа с хохотом и шутками, острыми, не всегда приличными, как единая семья, хлынула в здание. Мужчины галантно пропускали женщин вперед, впрочем, стараясь приобнять зазевавшуюся даму. Но никому, ни самой даме, ни даже ее законному супругу это не казалось обидным – законный супруг тоже был не прочь прижать к себе какую-нибудь даму. Гомонила и визжала ребятня, своя и приехавшая с родителями, все радовались в предвкушении большого веселья. А большое веселье ждало всех сразу за дверью клуба.

В огромном помещении на всем, что имело плоскую поверхность – на столах, на подоконниках и даже в корзинах на полу вдоль стен, – было изобилие всяких закусок, всяких вкусностей, которыми так славились хозяйки Блэкмора. Многие семьи привезли корзины угощений. Был отдельный детский уголок с напитками, компотами, мороженым и сладостями.

Джинни с Брюсом протиснулись в тот угол, где собралась молодежь – местные и приезжие молодые люди и девушки. Многие из них уже знали историю Брюса, но разглядывали его настороженно, стараясь угадать, что за птица этот студент и нужен ли он им. Однако открытый взгляд и дружелюбная улыбка Брюса, рука, протянутая каждому парню для рукопожатия, не оставили сомнения в его самых лучших намерениях. Только один парень не пожал ему руку и демонстративно отвернулся, изучая этикетку на бутылке.

И пошло-поехало застолье. Парни, подражая старшим, говорили тосты на гаэльском языке, который они, в сущности, не знали: «Сланджах-вах!» – Будем здоровы! И отвечали: «Сланджах воре!» – Обязательно будем.

Девчонки, воспитанные в строгости, поглядывали на родителей. Шум стоял такой, что сосед не слышал соседа, и уже кто-то настойчиво пытался затянуть любимую гаэльскую песню, но его утихомиривали, потому что не пришел еще для этого черед, потому что сейчас, по всем правилам Фестиваля, начнутся танцы.

Столы, все еще уставленные обильной закуской, сдвинули к стенам, включили музыку, и все, от мала до велика, кто встав в кружочек, кто парами, кто в одиночку, пустились в пляс, танцуя, кто во что горазд. Брюс отошел к стене и, опершись на палку, наблюдал за танцующими. Он видел, как образовался кружок из нескольких девчонок, в котором танцевала Джинни. Но вот ребята разбили кружок, и Джинни подхватил тот самый парень, который отказался пожимать Брюсу руку. Парень был красив, самоуверен, тут же попытался прижать Джинни покрепче, но она его оттолкнула и направилась к Брюсу, а парень крикнул ей что-то злое вслед.

Не дожидаясь, пока Джинни подойдет, Брюс сам двинулся к ней, опираясь на палку, и его шаги и тело так здорово сливались с тактом музыки – он хорошо умел танцевать, – что окружающие засмеялись и стали аплодировать. Так они и танцевали с Джинни, и Брюс не чувствовал усталости, хотя колено уже здорово болело.

Эта часть Фестиваля не была главной, а родилась она из прошлого опыта, когда поняли, что начинать собственно сам Фестиваль нельзя сразу после застолья – надо растрясти выпитое и съеденное.

После танцев все двинулись на улицу, а окна открыли, чтобы проветрить помещение. Предстояла главная часть Фестиваля – соревнования.

Все вернулись в зал, разместились вдоль стен, и началось!

Брюс никогда еще не принимал участия в таком зажигательном празднике, именно в таком, хотя и был, как, наверное, любой шотландец, участником многих фестивалей.

Сначала в середину зала выходили по одному волынщики, соревнуясь друг с другом и срывая аплодисменты публики. Самые горячие аплодисменты достались мистеру Броксбери – сильна поддержка поселковых!

Волынщики разделились на два оркестра – поселковые и городские, а затем оркестры объединились, аккомпанируя танцорам, исполнявшим деревенские праздничные танцы кейли. Участвовали все желающие – дети, взрослые, старшее поколение, причем каждый танцор исполнял танец на свой манер. И Джинни, плясавшая с необыкновенным изяществом, и даже Брюс, танцевавший свой «кейли с палкой», были подхвачены завораживающим ритмом музыки. Победу присудили Гленне Макбейн, и видно было, что Роб гордится женой.

И вот наконец наступила очередь песен и баллад. Пели и хором, и соло. Иннес Бернет пела о Робин Гуде и прекрасной Марион – многие знали эту балладу и дружно подпевали. Когда Грэни Пенни запела балладу «Две сестры», все притихли, и у многих на глазах появились слезы. Сестра убивает сестру; три золотых волоска утопленницы странствующий певец натягивает на свою арфу вместо струн, и они под рукой певца рассказывают на пиру о преступлении.