TEENариум. Антология невероятных историй

Потом Роб посмотрел на Брюса. Брюсу стало тревожно – он не подозревал, что во взгляде может быть столько недоверия, почти вражды.

А к берегу, крича «Погодите!», спешила Эйлин Линдсей.

Раздвинув толпу, она профессионально прощупала пульс на запястье и на шее Кэтрин, приложила ухо к ее груди, оттянула нижнее веко, выдохнула «Жива!», сорвала с себя ветровку, укутала ею девушку и совсем по-деловому, так, что все тут же стали ее слушать, приказала:

– Немедленно в город, в больницу. Кто готов? Я поеду с ней.

Готовы были все, но подошел чей-то универсал с раскладывающимся задним сиденьем. Все решилось в минуту. Кэтрин удобно уложили, накрыв шерстяным одеялом, принесенным Грэни Пенни, надели шерстяные носки, Эйлин села рядом с водителем, и машина запылила по дороге, подскакивая на каменистых ухабах.

– Не довезут, – прошептал кто-то, и Ирвин снова, не сдержав слез, отвернувшись от всех, спрятал лицо в ладонях.

Брюс заметил – Роб шепчется с Грэни Пенни, поглядывая на него, Брюса, и даже указывая пальцем, а бабушка, всегда такая благодушная, хмурится. Не понимая, в чем дело, Брюс направился к ним и услышал последние слова Роба:

– …и он не сразу вспомнил, как его зовут!

– Ступай, Роб, ступай! – сказала Грэни Пенни. – Потом поговорим.

Это было почти приказом.

Жители поселка стали расходиться, гадая, довезут ли Кэтрин до больницы, проявляя при этом в своих догадках глубокие, как им казалось, медицинские познания, ожидая, что скажет Грэни Пенни. Но Грэни Пенни шла молча, не проявляя к разговору никакого интереса. Она взяла Брюса за плечо, развернула и подтолкнула к дому, проворчав при этом:

– Даже из двух дураков одного умного не сделаешь.

У него сильно разболелась нога, и, придя домой, он сразу лег, но долго лежать не смог: вставал, выходил во двор, возвращался в дом, ложился на кровать, лелея свое колено, пару раз засыпал, когда боль немного утихала, снова вставал и выходил на улицу.

Забежала Джинни, серьезная и сосредоточенная, принесла лекарства для колена Брюса, которые бабуля Пенни будет добавлять в свои мази. Сказала, что поскольку маме пришлось срочно уехать с Кэтрин в больницу, дома осталось много дел, которые надо успеть переделать до вечера. А рано утром она прибежит, принесет индюшачье яйцо от своей индюшки и банку хорошего кофе, и они будут есть яичницу и пить кофе. Еще сказала, что миссис Бернет пыталась дозвониться в больницу, но пока связи нет.

Вошла Грэни Пенни.

– Видишь, наш гость плоховато себя чувствует, – сказала она и не слишком любезно выпроводила девушку.

Потом она села напротив Брюса и велела:

– Ну-ка, расскажи еще раз, как ты шел по Чертовой Тропе и что ты там видел.

Вспоминать тот вечер Брюсу совершенно не хотелось, да и с памятью что-то стало: в ней застряли только овечья голова да грубый крик «Вайти!».

– Говоришь, ехал автобусом, был в нем один, а потом ни с того ни с сего вздумал прийти к нам через болота?

– Так оно и было.

– Ну, ладно.

Брюс понял – Грэни Пенни больше ему не верит.

Но почему?..

7

Джинни подошла к своему дому на пригорке, но в дом идти не хотелось, день, как и вчера, выдался ясный и теплый. Пахло прогретой хвоей пушистого можжевельника, растущего у дома, а со склона позади дома доносился медовый аромат вереска. Сев на лавочку у забора, Джинни задумалась – что надо сделать по хозяйству в первую очередь?

А хозяйство у них с мамой есть, хотя и небольшое – несколько кур, индюк и индюшка, задиристый петушок Шон, четыре кролика и Бонни, умненькая собачка шелти.

Она несла кроликам свежую траву, когда возле калитки появился Ирвин.

– Я вот что хотел сказать, – начал он. – Поменьше бы ты разгуливала с этим рыжим. Невесть откуда взялся – и тот ли он, за кого себя выдает?

– С чего ты взял, Ирвин Макартур?

– А ты дядюшку Роба спроси, он тебе все объяснит. И Грэни Пенни тоже что-то знает.

– Дядюшка Роб? Он же сам спас Брюса из трясины.

– Спас-то спас – а теперь задумался. Рядом ведь мертвая овца лежала.

– Ты что же, думаешь, будто Брюс загрыз овцу и сожрал ее потроха? Пить тебе нужно меньше, вот что.

– А ты все-таки поговори с Грэни Пенни.

– Я-то с ней поговорю, а с тобой об этом больше разговаривать не стану! – рассердилась девушка. – Думаешь, я не понимаю, чего ты хочешь? Сперва бедной Кэтрин голову заморочил, теперь хочешь – мне?

– Она мне не нужна, это – так… Она же всем на шею вешается! – воскликнул Ирвин. – А ты не такая. Когда тебе будет восемнадцать, мы поженимся.

– Поженимся? А меня ты спросил?

Ирвин полез в карман и вытащил маленькую картонную коробочку.

– Вот, это тебе, – сказал он. – Поедешь в город, найдешь ювелира, закажешь себе сережки. Я теперь тебе много подарков сделаю, вот увидишь.

– Не нужны мне твои подарки!

– Сейчас не нужны, потом будут нужны.

И, поскольку Джинни наотрез отказалась взять коробочку, Ирвин положил ее на утоптанную землю возле калитки и ушел.

Джинни из любопытства взяла коробочку, открыла и увидела два синих камня-кабошона. Пожалуй, если б оправить в серебро, получились бы замечательные сережки, да только она ничего не хотела принимать от Ирвина.