Главной задачей АС-130А, как уже говорилось выше, была ночная охота за транспортом на тропе Хо Ши Мина. Все АС-130 состояли на вооружении 16-й эскадрильи специального назначения, базировавшейся на авиабазе Убон. Регулярные полеты над тропой начались в сухой сезон 1969–1970 гг., в этот период летали только два АС-130. Как всегда, возникли трудности с определением ущерба, нанесенного противнику. Основываясь на боевом опыте, полученном в ходе кампании 1969–1970 гг., ВВС выработали следующие критерии:
— автомобиль уничтожен, если он загорелся или получил прямое попадание 40-мм снаряда «Бофорса»;
— автомобиль поврежден, если получил попадание 20-мм снаряд или 40-мм снаряд разорвался в радиусе 3 м от него.
Сухой сезон 1970–1971 гг. принес наибольший успех экипажам АС-130. Закамуфлированные сверху, с покрашенным в черный цвет брюхом, ночные пираты записали на свой боевой счет 12741 уничтоженный и поврежденный автомобиль. Правда, эта цифра весьма и весьма условна, еще более 5000 грузовиков отнесли на свой счет экипажи других самолетов, летавших над тропой, а всего, по данным американской разведки, осенью 1970 г. (перед началом перевозок) весь автопарк Вьет Конга насчитывал около 18000 машин. То есть все грузовики за зиму были уничтожены, а иные — по несколько раз, и непонятно, каким же образом доставлялись грузы в зону боевых действий. Явно, выражаясь терминами развитого социализма, имели место приписки.
Самолеты АС -130 летали на боевые задания только во время сухого сезона. В мае, с началом дождей, на шесть месяцев всякое движение автотранспорта по путям сообщения Южного Вьетнама и Лаоса прекращалось. Зато в сухой сезон работа начиналась каждую ночь с заходом солнца. Несмотря на боевые повреждения, на охоту улетали все самолеты. Непосредственно над тропой «ганшипы» находились в среднем по четыре часа. Обычно цель обнаруживалась с помощью системы «Блэк Кроу», ее местоположение уточнялось ИК- и ТВ-системами, после чего летчик вводил самолет в левый вираж с постоянной скоростью и старался наложить прицельную метку на засечку от цели на дисплее ЭВМ. Огонь из бортового оружия можно было вести в автоматическом режиме и вручную. Сам командир не видел результатов своей работы, степень поражения цели определялась после дебатов в «будке» — рабочей комнате операторов прицельных систем. Изображение с телевизионного экрана и монитора ИК-системы записывалось, и результаты боевой работы уточнялись на послеполетном разборе.
Вроде бы, достаточно надежный контроль результатов вылета, но вот конкретный пример: экипаж АС-130 доложил об уничтожении 65 грузовиков за один вылет (абсолютный рекорд среди «ганшипов»), каждая машина была поражена 40-мм снарядом, но ни одна не загорелась. Утром для подтверждения столь выдающегося результата на разведку и фотосъемку полетел OV-10 «Бронко». Экипаж долго утюжил предполагаемое место сражения, но не обнаружил никаких следов автомобилей. У командования 7-х ВВС немедленно возник ряд вопросов. Сколько машин реально уничтожил «ганшип»? Его экипаж действительно видел грузовики или только считал, что их видел? Если машины уничтожены, то куда они делись? В свою очередь и летчики АС-130 вопрошали, а действительно ли «Бронко» летал именно над тем участком тропы? Оценка причиненного противнику ущерба — вопрос очень серьезный. Дело не в том, за дело или нет получит командир «Пурпурное сердце» или «Почетную медаль Конгресса», по количеству уничтоженных грузовиков можно оценивать уровень снабжения отрядов НФО, основные направления перевозок, что очень важно при планировании боевых действий.