Теменная кость

Поп с недоверием сначала глянул на Ивана, который вместо ответа на его немой вопрос кивнул в сторону поляны со свежими могилами, над которыми скорбно стояли, колыхая в своих оболочках спокойную темноту, безмолвные тени. Увидев их священник сдавленно вскрикнул, но потом, собравшись с духом, встал и пошёл на поляну, к могилам, где опустился на колени, сложил руки и долго, тихо творил какую-то молитву. Оставив могилы, тени подплыли к нему, окружили и склонились, словно прислушиваясь, а когда молитва была завершена, и поп широко трижды перекрестился, разом растаяли в лёгком тумане.

- Их нет? - спросил священник, повернувшись к спутнику и не поднимаясь с колен.

- Нет. Сам же видишь!

Чему-то блаженно улыбнувшись, Евген встал с колен, поцеловал крест и снял с шеи епитрахиль.

- Теперь всё правильно сделано.

Вернувшись в долину, они снова попали под дождь. Вечерние сумерки обесцвечивали гряды пологих и тяжёлых гор. Темнело быстро. Вместе с наступающей темнотой росло в душе холодное чувство тревожного предчувствия. Фандер давно прошёл поворот дороги, когда мог свернуть к своему дому, но на всякий случай решил проводить священника до самого села. У мостка над бушующей рекой они остановились.

- И долго я их буду видеть? - спросил Евген.

- До сна, - коротко, но понятно ответил колдун.

- Почему ты не приходишь на службы? Храм открыт для всех.

- Сегодня я был у тебя, - прозвучал неопределённый ответ. - Приди я на службу, люди бы неправильно поняли тебя. Все знают, кто я такой.

- Говорят, что ты могущественный колдун.

- Много чего обо мне говорят.

- Обычно ничего хорошего.

- Это верно. Людские языки не щедры на доброту, а головы пусты на добрую память.

Фандер видел, что за этим пустым разговором священник прячет собственную неуверенность, но знал, Новак смелый человек и необходимо просто немного подождать.

- Ты предупреди людей в селе, чтобы уходили в горы, - заполняя ожидание, попросил он. - Я дам знать, когда можно будет вернуться.

- Зачем? - удивился священник.

- Ты предупреди. Скажи, что я просил. И ты, и они знаете, я ничего попусту говорить не буду.

- Какая-то опасность есть? Какая?

Ответа не последовало. Как можно было передать словами то, что дано почувствовать далеко не каждому?

- Скажи, колдун, - неуверенно начал Новак. - Ты, говорят, видишь судьбу всякого человека?

Фандер слабо кивнул.

- Я переживу войну? - спросил священник.

Даже сейчас, стоя в густых дождливых и туманных сумерках ранней ночи в горах, Фандер видел, как дрожит тень вокруг тела спутника. Она была уже на некотором расстоянии от своего обладателя. Она заметно отслаивалась от ещё живой оболочки, дрожала и искажалась.

- Нет.

Этот тихий, едва различимый за шумом бушующей в реке воды, уверенный ответ заставил Новака сильно вздрогнуть. Он тяжело вздохнул и огляделся по сторонам.

- Когда?

- Скоро.

- Ты можешь исправить это?

В этом вопросе неожиданно прозвучало больше мольбы, чем в той безмолвной молитве, которая была сотворена на далёкой лесной поляне в окружении внемлющих теней.

- Могу. Но ты не согласишься принести такую жертву.

- Почему? Что я должен сделать?

Ничего не тая, но коротко Фандер рассказал всё, что касалось одного из самых мощных заклятий. Разглашения тайны не боялся. Перед ним стоял ещё живой мертвец.

- Ты?! - воскликнул священник, хватая Фандера за плечи. - Ты это сделаешь? О, Господи мой Всевышний! Прости меня, слабого и грешного...

Он задрожал. Стоящий молча и неподвижно рядом с ним колдун чувствовал весь ужас, который липким и густым холодом наполнял каждую жилу в теле священника, ещё больше отталкивая тень.

- И ты это сделаешь?! - затряс его за плечи священник, потом оттолкнул и отвернулся.

- Это сделаешь ты, когда меня об этом попросишь, - тихо ответил ему Фандер.

- Нет, я тебя об этом просить не буду.

- Я знаю. Просто предупреди людей. Прощай.

Когда отец Евген привёл свои чувства в порядок и повернулся, чтобы ещё о чём-то спросить, но колдуна рядом уже не было. Где-то рядом грохотала и гремела на перекатах и порогах полноводная и свирепая Губничка. Дождливая темень плотно обступила дорогу, грозя сбросить одинокого путника с крутого берега в гремящую воду, но Евген уверенно пошёл к мосту, и дальше - по селу, чтобы выполнить срочное поручение колдуна, с которым ему пришлось за несколько лет не раз упокоевать погибших, которых война щедро разбрасывала не только на полях сражений, но и вдоль дорог. У него не было никаких поводов для недоверия колдуну. Он ни в чём не винил этого человека, планируя закончить свой последний день в молитвах и в одной из них обязательно попросить за Фандера. Идя по селу от хаты к хате, пугая своей просьбой сельчан, часто слыша в свой адрес сонную брань, остро, как никогда, чувствуя людские глупость и злобу, он думал, о чём же будет просить Бога. Прощения? Нет. Покоя? Нет. Долгих лет? Нет. Здоровья?..

Обойдя каждый двор, оповестив всех, он, наконец, вернулся в церковь.

Упав на колени перед алтарём, вскинув взор на скупо освещённый иконостас, он стал молить Бога о милости. Для всех.