Темная башня

Некоторые считают, что жестоко публиковать неоконченные фрагменты, ведь мы зачастую даже предположить не в силах, как автор собирался закончить свою историю. Это одна из причин, почему я посоветовал душеприказчикам Льюиса до поры до времени придержать «Темную башню». Вторая причина состоит в том, что, как я подозреваю, в глазах читателей «Темная башня» не выдержит сравнения с трилогией. Все то, что вышло из-под пера Льюиса, задает высокий уровень ожиданий; однако ж мне не кажется, что от вещицы вроде «Темной башни» стоит ждать проработанности и безупречной законченности великолепной «межпланетной» трилогии. Не исключено, что Льюис тоже так считал: он не пытался опубликовать «Темную башню», и, учитывая его писательскую плодовитость, я предположу, что об этом тексте он напрочь позабыл. Но одного он позабыть не мог, а именно: не следует путать публикацию произведения по сути своей развлекательного и провозглашение этической доктрины. Мир не то чтобы переполнен хорошим легким чтивом, и книгу, которую глупо воспринимать с той несокрушимой серьезностью, что ставит литературу на один уровень со Священным Писанием, приятно предложить в качестве развлечения.

Следующая вещь в книге, «Слепорожденный», обнаружилась в одной из записных книжек, отданных мне братом Льюиса. Прежде рассказ нигде не публиковался, и, насколько мне известно, при жизни автора его не видел никто, кроме Оуэна Барфилда и, возможно, Дж. Р. Р. Толкина. Жаль, что я так и не расспросил Толкина об этой истории; но я с интересом узнал, что Толкин упоминал о ней в разговоре с профессором Клайдом С. Килби. В своей книге «Толкин и „Сильмариллион“» (1976) Килби пишет: «Толкин пересказал мне новеллу К. С. Льюиса про человека, родившегося с катарактой на обоих глазах. Он слышал, как люди говорят про свет, но не понимал, что они имеют в виду. После операции зрение отчасти вернулось к нему, но что такое свет, он так и не понял. Затем однажды он увидел, как над прудом клубится туман (Толкин уверял, что это пруд перед домом Льюиса), и решил, что наконец-то видит свет. Охваченный нетерпением прочувствовать свет как он есть, он радостно кинулся в пруд и утонул». Поскольку в рассказе не уточняется причина слепоты главного героя (действительно, случается, что дети рождаются с катарактами) и герой не утонул, Толкин, скорее всего, не читал опубликованного здесь текста, а просто слышал от Льюиса один из вариантов истории. Оуэн Барфилд утверждает, что «Слепорожденный» был написан в конце 1920-х годов, когда они с Льюисом бурно спорили о «Реальности» и «Кажимости» в ходе «Великой Распри», на которую Льюис ссылается в автобиографии «Настигнут радостью». Хотя сюжет вполне понятен, стоящую за ним «идею» Льюис позже развил в эссе «Размышления в кладовке», где он рассуждает о пагубной современной привычке всегда смотреть на вещи, – скажем, на луч света, – вместо того, чтобы смотреть и на них, и параллельно им на объекты, ими освещаемые. Также не исключено, что сюжет этот был подсказан Льюису его интересом к рассказу про слепорожденного в Евангелии от Марка (8:23–25), о том, как Иисус «… Взяв слепого за руку, вывел его вон из селения и, плюнув ему на глаза, возложил на него руки и спросил его: видит ли что? Он, взглянув, сказал: вижу проходящих людей, как деревья. Потом опять возложил руки на глаза ему и велел ему взглянуть. И он исцелел и стал видеть все ясно».

Мистер Барфилд в своем предисловии к книге «О К. С. Льюисе» (1965) писал, что Льюис спустя какое-то время после того, как показал ему этот рассказ, «сказал мне <…>, что, по словам специалиста, для слепорожденного взрослого прозрение – не настолько сильное потрясение, как он вообразил себе в рамках своего авторского замысла. Годы спустя в одной из книг сэра Джулиана Хаксли я обнаружил упоминание о первых ощущениях после такой операции, наводящих на мысль, что на самом-то деле Льюис живописал их довольно точно» (стр. XVIII). Безусловно, Льюис продолжал пытаться обрисовать эти ощущения еще точнее. Рассказ был записан на нечетных страницах одной из его записных книжек. На четных страницах несколько лет спустя были набросаны правки к тем фрагментам, где описывается, как герой представлял себе Свет. К сожалению, эти отредактированные фрагменты невозможно увязать с остальными частями исходной версии, и я вынужден опубликовать первоначальный, единственный существующий полный вариант рассказа.

Льюис не жаловал тот хаотический жанр, что называется литературой потока сознания – «патоки сознания», как говаривал Льюис, поскольку считал, что для человеческого разума невозможно одновременно отслеживать свои мысли и быть их предметом. Все равно что смотреться в зеркало, чтобы понять, как выглядишь, когда сам на себя не смотришь. Однако он был не прочь позабавиться, прикинувшись, будто делает что-то в этом роде. Результатом стали «Поддельные земли» – этот рассказ был впервые опубликован в журнале «Фэнтези и научная фантастика» № Х (февраль 1956), а затем – в льюисовском сборнике «Об иных мирах: эссе и рассказы» (1966).