Темная Дейзи

– Ну, не обманывайся. У меня есть парень, – солгала я.

– К тебе не приходили мальчики, – ответил он. – Как его зовут?

Я не колебалась: – Его зовут Конор. Но даже если бы у меня не было парня, что совершенно не так, учитывая, что мы встречаемся, мы оба можем умереть к утру.

Судя по выражению лица мальчика, я подумала, что мне не стоило этого говорить. Но его веснушчатое лицо скоро оправилось от шока.

Он улыбнулся, открывая серебристые брекеты: – Бог за нами приглядывает, я уверен, мы оба будем здесь к завтраку.

Я никогда не была религиозной, как и остальные члены моей семьи. Нэнси говорила, что верила в бога, до того дня, когда узнала, что я сломана. После этого они немного поссорились и она несколько лет не разговаривала с богом, поэтому в некоторых моментах ее отношения с ним были похожи на ее отношения с моим отцом. Полагаю, доктора были моими богами; моя жизнь зависела от них. Они всегда находили способ починить меня, поэтому, может, мне стоило более оптимистично смотреть на возможность дожить до следующего больничного приема пищи. Но это было не так, мне всегда сложно давался оптимизм. У меня чрезвычайно яркое воображение и оно научилось представлять худшие варианты.

Мальчик все еще глазел на меня с мечтательным выражением лица, держа самодельную валентинку. Мне не очень нравился он или подарок.

– Почему ты думаешь, что любишь меня? Ты даже меня не знаешь, – сказала я.

– Нет, знаю, я читал все книжки про Дейзи Даркер, – ответил он с улыбкой.

Тогда я впервые вкусила славы и мне не понравился вкус. Если кто-то читал книгу, названную моим именем, это не значит, что они меня знают.

Я положила открытку на маленький столик, сказала, что мне нужно спать, и попросила медсестру задернуть тонкую шторку вокруг моей кровати. Потом я попыталась притвориться, что ни маленького мальчика, ни остальных людей в палате, не было. Мне не нравилось спать в комнате, полной больных незнакомцев, да и не думаю, что кому-то это нравится. Я смотрела на валентинку, гадая, почему красное сердце на ней вообще не напоминало сердце в моей груди. Я видела достаточно плакатов на стенах врачебных кабинетов, чтобы знать, что сходства нет. И я задумалась, как и почему этот довольно уродливый орган стал универсальным символом любви.

В последующие несколько дней я спрашивала у всех врачей – которые должны быть умными – и медсестер – которые казались умнее докторов – но никто не смог ответить на мой вопрос. Когда меня навестила бабушка, я спросила у нее, потому что она знала все.

– Ты слишком маленькая, чтобы беспокоиться о любви. Лучше сфокусируйся на своем выздоровлении, – сказала она, задернув штору вокруг койки и присаживаясь на край. Она была в фиолетовом пальто с фиолетовой шляпой и перчатками, и я видела по ее розовым щекам, что на улице холодно. – Вот, – прошептала она, открывая огромную сумку из розовых и фиолетовых лоскутов. – Я принесла тебе угощение. – Красно-белая скатерть появилась снова. Она разложила ее на кровати между нами, а затем достала две больших коробки с треской и жареной картошкой, завернутыми в газету. Она сервировала самодельный стол деревянными приборами, пакетиками с солью и уксусом, вместе с банкой горохового пюре с зелеными желейными бобами. Это воспоминание до сих пор вызывает у меня улыбку.

– Почему ты позволяешь сестрам так к тебе относиться? – спросила бабушка, мокая картошку в кетчуп.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

– Тебе нужно вступаться за себя или жизнь всегда будет тебя сбивать с ног.

Я подумала, она права. Бабушка почти всегда была права. Поэтому я решила, что с того дня с моими сестрами все будет по-другому. Бабушка была мудрой, как сова, у нее даже было доказательство в виде часов-совы, поэтому я снова задала ей вопрос.

– А ты знаешь, почему сердце это символ любви?

– Ну, это интересный вопрос и поэтому заслуживает интересного ответа, – сказала бабушка. – Древние египтяне считали, что человеческое сердце воплощает собой жизнь, греки верили, что оно управляет нашими чувствами и эмоциями, а римляне говорили, что Венера, богиня любви, разжигала сердца с помощью Купидона. Римляне также верили, что у нас есть вена, соединяющая наш безымянный палец левой руки прямо с сердцем. Это не так, но именно поэтому даже сегодня люди по традиции носят на этом пальце обручальные кольца. В средневековье христиане соглашались, что человеческое сердце связано с любовью, а сотни лет спустя красная фигура появилась на открытках, игральных картах и даже футболках. Символ сердца стал глаголом в семидесятых, когда появилось «Я🖤Нью-Йорк». Это отвечает на твой вопрос?

– Думаю, да. Откуда ты знаешь все ответы? – спросила я.

– Я и не знаю, никто не знает! – рассмеялась она. – Но если я знаю больше остальных это потому, что я читаю. Книги научат тебя всему, что ты хочешь знать, и они обычно более искренни, чем люди.

Мы доели наши фиш-энд-чипс, а затем вместе почитали «Алису в Стране чудес», что всегда было одной из моих самых любимых книг.

– Кстати о любви… – сказала бабушка. – Надеюсь, ты знаешь, насколько сильно я тебя люблю.