Темная история

Скоро.

Очень скоро они встретятся на поле боя.

Легкое движение в стороне привлекло внимание Веспасиана, и он резко повернул голову в сторону другого человека в алом шлеме и намотанном по самое горло плаще; скользнул по нему взором – и тут же вернул свой взгляд берегам Британии. Смотреть в сторону Вителлия лишний раз не хотелось, свежеиспеченный старший трибун и без того попортил ему немало крови еще в Риме, где молодой аристократ и язвительный, умеющий плести слова, как кружево, мерзавец буквально не давал прохода незнатному военному с крестьянскими корнями.

Женитьба Веспасиана дала Авлу Вителлию новый повод изощряться насчет деревенщины-выскочки: изящная, безумно красивая Флавия ценила музыку и искусства, и не было секретом, что покоритель Германии не разделял увлечений жены. Вителлий, неисправимый распутник и непризнанный поэт, изощрялся в эпиграммах, старательно доводя до сведения Веспасиана свое авторство – вместе с прозрачными намеками на то, что Флавия недолго будет ценить его сомнительные достоинства, когда вокруг столько людей ей под стать.

Но Флавия, гневная, драматично жестикулирующая, неповторимая в своих поступках, сказала Веспасиану, что отправляется в Британию с ним, – и легат не знал толком, как к этому отнестись.

Ей, гордой патрицианке и изысканной красавице, не было места среди суровых будней и опасностей римского лагеря; хуже того, могли пойти толки, что легат Второго легиона настолько изнежился, что притащил с собой супругу…

Веспасиан нахмурился в такт своим мыслям и покосился на единственного, кто осмелился составить ему компанию у борта.

– Что думаешь, легат? – бросил Вителлий, едва утруждая себя вежливой интонацией перед лицом начальства. – Кто возьмет верх? И сколько, фурии подери, времени мы проторчим на этих варварских берегах, пока Клавдий тешит свое самолюбие, надеясь назваться завоевателем Британии?… Риму нужен триумф, легат, а Клавдию – что-то, что может отвлечь народ от проблем…

В последних словах прозвучала отчетливая насмешка – но здесь, среди шторма и тумана, не было ни единого свидетеля изменнических речей Вителлия, а Веспасиан никогда не был доносчиком.

– Советую тебе оставить позади политику Рима, – холодно отозвался легат, прищурив на горизонт серые глаза. – Впереди сложная кампания, и не все из нас вновь увидят родные места.

– Да ты оптимист, легат, – не без издевки отозвался Вителлий, но Веспасиан не удостоил его ответом. Склонность старшего трибуна к интригам была последним, что следовало терпеть в военном лагере.

И здесь, в Британии, не было ему спасения от политики!..

И кто знает, почему на самом деле решила прибыть в Британию Флавия?… Быть может, воздух Рима просто стал слишком опасным для посвятившей себя политике женщины?…

Нарцисс, любимец императора Клавдия, хитроумный грек-шпион, уже не раз намекал, что пристально следит за Флавией, и Веспасиан не знал, чего бояться больше – ее вспыльчивого характера, способного испортить ей жизнь в свете, или того, что она слишком глубоко увязла в пронизывающих императорский двор заговорах и интригах… пожалуй, для Флавии Домициллы было безопасней здесь, среди диких бриттов, а не в окружении льстивых, велеречивых римских патрициев.

И все же Веспасиан решил, что вскоре настоит на том, чтобы супруга отправилась назад. Не дело это, отвлекать полководца перед боем; нельзя переключать внимание солдата на семейные заботы, когда все его сердце и дух должны быть отданы войне.

Любовь не стояла выше алтаря Марса…

На воду легли тяжелые весла; впереди был узкий канал, требующий сложного маневрирования. Белая пена в кильватере терялась в густом тумане, и Веспасиан подумал, что сырой климат Британии может сильно осложнить грядущую кампанию. Он выучил наизусть сводки разведчиков и составленные ими карты и без усилий вызвал в уме череду названий, с которыми было связано будущее.

В памяти почему-то больше остальных застряли два – деревенька Лондиниум и река Тамесис.

На мгновение подивившись причудливому местному наречию, Веспасиан решительно выбросил из головы все лишнее и сосредоточился на текущей задаче: в первую очередь следовало разбить лагерь – так, как это умели делать легионы, уверенно и основательно, как будто крепость строилась на века.

Показав британским варварам, что Рим пришел на эти берега навсегда.

Аркан II – Верховная жрица

Anoche fue solo una aventura

Y yo quer'ia decirte adios

Maluma feat. Alexis, Una aventura

[8]

Сад был трехцветным – и зеленое полотно травы, яркой и сочной в преддверии грозы, лишь подчеркивало его строгие, суровые краски; над этим местом довлела затаенная, властная жестокость.

Темно-красные, почти черные листья ниспадающих ветвей буков и кленов сменялись контрастной белизной цветущих кустов: кипенно-белые гортензии, холодное снежное цветение сирени, заросли уже отцветающих рододендронов – все тех же разнообразных оттенков белого. Острые алые листья злаков были похожи на обагренные кровью ножи.