Темная сторона Хюгге

Всякий раз, когда я с запозданием обнаруживал, что человек, с которым я наивно и доверчиво общался, на самом деле завидовал мне черной завистью и желал мне всяческих неудач и разочарований, я удивлялся тому, как поздно до меня все доходит. Почему именно это чувство так сложно распознать в человеке, и мы с пристальной доверчивостью смотрим завистнику в лицо? Все потому, что ты не знаешь этого чувства за самим собой, хотя ты не менее завистлив, чем все остальные. И это недостаточное знание самого себя, как мне кажется, и является причиной того, что зависть стала самым стыдным и табуированным из всех чувств, и вследствие этого – в том числе людям, которые ее ощущают, – зависть является не слишком открыто, предпочитая небольшую красивую маску. В отличие, например, от гнева и страсти, от которых моментально начинают пылать огнем щеки, и по этой причине их тут же можно заметить и опознать в другом человеке, зависть никогда не вызывает дрожи во всем теле, наоборот, она предстает перед сознанием в очень рациональном и зачастую даже неплохо приукрашенном облике: «Надо первым поздравить хорошего человека, моего коллегу, с абсолютно заслуженной Большой Премией, и все-таки, наверное, нужно сказать, что пора бы оценить должным образом и представителей других областей литературы», или: «Да, должен признать, что его вилла невероятно красива, просторна и блестяще обставлена, так что даже жаль, что она расположена в таком унылом месте, как этот район с его посольствами и консульствами». По-настоящему большой плюс тех чувств, которые переживаются и высказываются открыто и во всей их полноте, заключается в том, что по отношению к ним можно занять какую-то позицию: ты вдруг замечаешь в себе сексуальное влечение и в ту же секунду понимаешь, что, наверное, не стоит давать ему выход прямо здесь и сейчас, во взгляде собеседника уже заметен гнев, и ты немедленно переходишь к улаживанию конфликта. Рядом с людьми, заявлявшими, что они считают любые амбиции смехотворными, что самим им наплевать на признание и что у них от рождения отсутствует ген, отвечающий за стремление быть первым, я всегда чувствовал себя неуютно, ведь именно по причине того, что эти «бессребренники» не хотят, чтобы их знали с этой, может быть, и не самой альтруистической стороны, они вместе с тем лишаются возможности разумно и умеренно разобраться с ее проявлениями, и им в голову может прийти фактически все что угодно, потому что когда человек мнит себя стоящим выше любых проявлений эгоизма, он становится легкой их жертвой и внезапно начинает вести себя настолько скверно, что это даже и в голову бы никогда не пришло никакому отъявленному карьеристу. В случае с завистью проблема тоже заключается не в том, что данное чувство, которого мы стыдимся, само по себе присуще нам всем, а в том, что стыд загоняет его в самые отдаленные уголки сознания, и оттуда оно уже властвует надо всем, восседая на своем черном троне. Нужно обладать достаточной смелостью, чтобы признаться самому себе в ядовитости собственной зависти, тогда ее можно как-то облагородить и держать на коротком поводке, и благодаря этой информации о самом себе, можно научиться распознавать зависть в других, дабы вовремя защититься от этой грозящей тебе пакости. И потом, если знаешь, что сам не лишен зависти, то, возможно, к тому же легче сможешь простить зависть со стороны другого человека, помня, что, даже если тебя критикуют за ошибки, которые ты действительно совершаешь, на самом деле вовсе не эти ошибки являются причиной недовольства завистника, а как раз-таки наоборот все то, что ты сделал правильно. 

* * *