Темная волна. Лучшее 2

– Спасибо! А то мама нам головы оторвёт, если вернемся ни с чем! – сказала она, широко улыбаясь.

Люди дружно рассмеялись. Другая женщина добавила:

– Я бы тоже убила. Такой дефицит!

И страх мгновенно пропал. Никто не хотел напасть на Игната, никто в него не стрелял, не преследовал. Вот она, обычная жизнь. Нужно купить кукурузы, научиться жонглировать и выучить стихотворение.

Толпа осталась сзади, вернувшись к своим беззаботным разговорам. Игнат отпустил пальцы Дружище, и та почти сразу же пошла быстрее, опередила. Мягкие подошвы поднимали сухую пыль.

– Кажется, ты что-то от меня скрываешь, – сказал Игнат. – Не может человек просто так прийти в то место, о котором ничего не знает. Не может вести на склад, в трубу под землей, знать по рубашку с высоким горлом и захватить кофту, которая скрывает мешочек под подбородком. У тебя есть цель.

– Верно, – ответила Дружище почти без паузы. Она не оборачивалась, но Игнат видел, как напряглась её спина, дёрнулись плечи. – Не один ты такой уникум.

– Тогда почему раньше не сказала?

– Потому что ты стал бы задавать вопросы, сомневаться, анализировать. Зачем тебе это? А я не люблю болтать о прошлом.

– Почему?

– В нём всё очень скверно.

– Но хотя бы имя своё ты вспомнила?

– Не-а.

– А зачем тебе я?

– Вот видишь, ты уже задаешь вопросы. Просто решила отплатить за твоё благородство, говорила же уже. Хотя если не заткнешься, я пожалею, что не бросила тебя ночью в траве.

Дружище свернула с тропинки на асфальтовую дорогу, перебежала её и оказалась в тени под синим пластиковым козырьком одноэтажного здания с заколоченными окнами. Цивилизация здесь плотно перемешалась с заброшенностью.

Метрах в двухстах впереди у грузовиков толпился народ, разбирая кукурузу. Особые счастливчики возвращались с наполненными тачками, забитыми сумками и мешками наперевес. Никому не было дела до двух детей.

– Нам сюда.

На дорогу к людям выходить не стали, зашагали по хрустящей гравием обочине, вдоль выстроившийся брошенных автомобилей. Грузовики с кукурузой остались позади, как и большинство людей. Стало безлюдно и тихо.

– Если разобраться, это было очень нелепо, – внезапно сказала Дружище, разглядывая небоскрёбы сквозь прищур. – Мы с родителями переехали в Питер летом, на моих каникулах. Они купили здесь квартиру. Так-то я родом из Ростова. Мне на юге больше нравится, а ещё у меня там одноклассники, друзья, музыкальная школа, танцевальная, бассейн. Всё там осталось. И вот мы переехали. Никто у меня, конечно, ничего не спрашивал. Детей вообще не привыкли спрашивать. Мы как собственность, вроде чемодана или рюкзака: взял с собой, перевез в новое место, распаковал и забыл. Хорошо хоть в багаж не сдают. Так вот, для меня это был крах человеческий. Маленький апокалипсис. Я с ума сходила от того, что больше никогда не увижу никого из своих знакомых. Мы договорились с подругами, что будем постоянно переписываться, а летом я приеду к бабушке на три месяца. А потом случилось нашествие пришельцев и всё полетело к чертям.

– Ты не успела познакомиться ни с кем в Питере?

– Не-а. Сидела целыми днями в новенькой квартире с готовым ремонтом, пялилась то в телефон, то в ноутбук и общалась с теми, кто остался в Ростове. Подняла голову – а папа и мама суетятся, собирают вещи, везде паника, слёзы, ругань. Пришельцы! Пришельцы! Я вообще с трудом соображала, что происходит. Как будто мало мне одного апокалипсиса.

– И как вы спаслись?

– В том-то и дело, что никак. Папа принял решение запереться в квартире и никуда не выходить. Сам выбирался несколько раз, притащил продукты, консервы, спички, противогазы зачем-то. Много всего разного, в общем. Закрыли окна шторами, забаррикадировали дверь и сидели. Мы же не знали, что это не пришельцы будут к нам ломиться, а наоборот – мы сами к ним пойдём, как зомби. – Дружище дёрнула плечом. – Ну и вот. Родители мертвы, а я с этой мелкой когтистой тварью в горле. Распыляю, значит, флюиды и жру мысли людей. Не знаю, кому повезло больше.

Они прошли под эстакадой по узкой тропке, вдоль высоченных гор мусора. Пахло тут противно, до тошноты. Игнат зажал нос и рот рукавом куртки. Кое-где мусор горел, в голубое небо устремлялись тонкие чёрные струйки дыма. Сразу за эстакадой было прибрано, тропинка сменилась дорогой с тротуарами.

– Как думаешь, чем для нас всё это закончится? – спросил Игнат. – Когда куколка пришельца вырастет, я имею в виду. Мы умрём?

– Само собой.

– Тогда почему мы…

– Что? Не убиваем себя прямо сейчас? – Дружище рассмеялась, да так звонко, что на неё обернулись редкие прохожие. – Вопрос морали и этики. Ты ещё не дорос, знаешь ли. У взрослых свои заморочки. Мы же цивилизованные люди, поэтому не едим друг друга, не самоубиваемся, любим организовываться в сложные союзы и тому подобное. Нельзя, одним словом. Терпи, двигайся вперед, стиснув зубы, живи.

– Но мы ведь несём вред, – не унимался Игнат. Мысль крепко застряла в голове. – Теоретически, всем было бы лучше, если бы мы умерли. Другие это понимают и охотятся за нами. Мы ведь тоже это понимаем… но продолжаем жить и, получается, мы предатели. Разве это хорошо?