Темная волна. Лучшее 2

– Глупый ты, – сообщила она, подушечками больших пальцев стирая слезы с глаз Игната. – Думаешь, один такой? Когда меня выкрали из дома дяди Жени, привезли в центр реабилитации под Выборгом, я ревела, орала, ломала ногти, отказывалась есть, хотела обратно. То есть представь, я просилась к своему хозяину, к насильнику и ублюдку. Боялась, что если приму тот факт, что я паразит – обратной дороги не будет. А потом поняла, что дорог никаких вообще нет. Я просто теперь другая. Не человек. Вот и всё. Смотри, что есть, тебе понравится!

Она отогнула полог брезента. Игнат увидел, что высотки закончились, ехали через парк, вдали мелькали малоэтажные домики, над которыми садилось бордовое солнце, укрытое редкими облаками. Серебрилась речка, а за ней вдалеке поднималась громада чёртова колеса.

У Игната застучало сердце. Это было колесо из его снов. Он сразу же вспомнил, как садился в него, замирая от ужаса. Как галдели дели. Как пахло сладкой ватой и карамельным поп-корном.

– Заброшенный парк на острове. Видишь, там дальше стадион. Тоже заброшенный. В нём в первые полгода нашествия складывали трупы тех, кого сожрали пришельцы. Потом перестали, но трупы всё ещё там. Десятки тысяч не похороненных, заросших травой, засыпанных грязью и залитых дождём. Персональное кладбище Питера.

Игнат пропустил всё это мимо ушей. Он смотрел на чёртово колесо.

– Съездим сюда как-нибудь. Парк никому не нужен. Там вонь стоит страшная. Ночью выберемся и покатаемся, да?

Он хотел прямо сейчас. Рванул вперёд, в надежде перепрыгнуть через борт на ходу. Что с ним будет, с ходячим паразитом, у которого даже пулевое ранение затянулось за сутки?.. Но Дружище крепко схватила за локоть, одёрнула назад.

– Ты с ума сошёл, пацан? Не шали.

– Пусти!

– Опасно. Федералы уже в пути, скоро начнут тут всё прочёсывать. Знаешь, что с тобой сделают, если поймают?

Он молча выкручивал руку, сверля Дружище взглядом. Лямка рюкзака съехала с плеча.

– Не будь идиотом. Тебе двадцать девять лет.

– Мне десять! Я не хочу быть взрослым! Я хочу остаться мальчиком, жить в загородном доме, копать червей и поливать овощи!

Дружище сжала локоть так крепко, что острая боль вспыхнула по всей руке. В глазах потемнело. Не задумываясь, Игнат запустил свободную пятерню в боковой кармашек рюкзака, выхватил горсть дротиков и разом воткнул два или три в запястье Дружище.

Она заорала, как девчонка, дёрнулась назад, едва не упала. Остальные зараженные повернули головы в их стороны, с интересом наблюдая.

Игнат больше не задерживался, перемахнул через борт, застыл на мгновение в кипящем вечерней жарой пыльном воздухе и упал на землю. Ноги как будто хрустнули в коленях, но боли он не чувствовал. Покатился, растянулся на спине. Завизжали колёса грузовиков. Кто-то закричал:

– Эй, что случилось?

Колонна тормозила, сейчас из грузовиков выскочат люди, а с ними Дружище и тот военный Матвей. Схватят, скрутят, заставят ехать с ними. Нет, спасибо. Особенно, когда чёртово колесо так близко!

На губах налип песок. Игнат поднялся и побежал с дороги, по обочине, вниз, по газону, к речке. В спину кричали. Может быть, кто-то даже догонял, это было не важно. Взглядом Игнат нашёл чёртово колесо и побежал к нему. Расстегивая на ходу тугой ворот, он с разбегу прыгнул в воду.

Речка была тёплая сверху, но ледяная внизу. Игната закружило, одежда сразу стала тяжелой, рюкзак едва не соскользнул. Запоздало подумалось о том, что альбому с мамиными фотографиями пришёл конец. Вряд ли он переживет это путешествие.

Плавать Игнат не умел, но кое-как, колотя руками, выгреб на другую сторону, ухватился за покатый травяной склон, зацепился, подтянулся. Потоком его протащило ещё на несколько метров, а потом река отпустила – видимо, поняла, что эта жертва не для неё.

На берегу с той стороны стояла Дружище, а больше никого не было. За её спиной люди загружались в грузовики. Ещё бы, кто будет рисковать колонной ради какого-то пацана?

Игнат стащил рубашку через голову, бросил. Грудь ходила колесом, он никак не мог отдышаться.

– Удачи! – крикнула Дружище, приложив руки к губам, как рупор.

Помахала на прощанье, побежала к одному из грузовиков и вскоре исчезла в кузове. Колонна тронулась с места, взъерошив пыль на дороге.

Игнат проводил её взглядом, пока от колонны не остался едва заметный след на дороге, потом подхватил рюкзак и зашагал через безлюдный парк к виднеющемся над деревьями чёртовому колесу.

Здесь действительно воняло. Но Игнат твёрдо решил, что до конца этого долгого и трудного дня он обязательно должен найти поп-корн, кока-колу, сладкую вату и хот-дог. А ещё покататься на колесе. Как минимум посидеть в скрипучей кабинке и, закрыв глаза, вспомнить что-нибудь хорошее.

Например, каково это – жить не зараженным, с родителями, в мире, где парк аттракционов всё ещё работает.

Обжарка done

Ручной кофемолкой дроблю зёрна, запах щекочет ноздри.

Скажи мне, скажи, что любишь эспрессо. Это избавит от лишних хлопот.

– А можно капучино?