Темное солнце

Не знаю, как Аарон умудрился угадать дальнейшее, но разразилось новое бедствие. Поначалу оно приняло форму облака пыли, которое издали неслось на нас. Сначала все помутилось, исказились очертания пейзажа, потом на нас обрушилось оглушительное звяканье, потрескивание, зловещий шелест и шорох: облако, состоявшее из мириад насекомых, огромное, как Мемфис, предварительно захватив небо, теперь колонизировало землю. Когда туча насекомых вдруг резко осела, мы поняли, что это саранча, совершенно одинаковые особи, одного размера, затянутые в коричневую униформу, снабженные доспехами, шлемами и усиками. Оживленные собственным количеством, ненасытные и перевозбужденные, эти насекомые не кормились, они опустошали. Едва их челюсти прекращали свое неистовое движение, образованная этими тварями тяжелая масса снова снималась рыжим облаком и, подобно шквалу без ветра, уносилась, чтобы разорить следующий участок. Эти вандалы с сухими гудящими крыльями подыхали, только когда им больше нечего было есть, иными словами, лишь после того, как уничтожали всю растительность вокруг.

– Тебе этого недостаточно? – проворчал Аарон Моисею.

– Саранча не в первый и не в последний раз истребляет посевы.

– Нас подстерегает голод, – упорствовал я. – Несколько месяцев Египет продержится на своих запасах, но амбары наполнятся еще не скоро. Нам надо спешно уходить.

Моисей и Аарон воротились во дворец, где Сузер снова отмахнулся от них. На сей раз Моисей не стал сдерживать негодования. Пока он выговаривал фараону, тот замкнулся в молчании. Но когда Моисей закончил, стража выставила нас вон. Аарон не попытался успокоить его, как раз наоборот:

– Моисей, жрецы приперты к стенке. Этим лысым шутам уже не удается оправдать хоть что-нибудь. Их некомпетентность очевидна, они попросту боятся народа. Они явились к фараону, чтобы уговорить его отпустить нас. Нам понадобится девятое бедствие.

– Умолкни, Аарон.

Сколько раз я уже слышал эту фразу? Моисей, который позвал Аарона, чтобы тот говорил за него, постоянно приказывал ему хранить молчание.

Услышал ли бог спутника Моисея? Небывалое бедствие обрушилось на Египет: тьма. Это было не затмение и не полночь среди бела дня, а особое чудо: воздух сгустился, свет больше не проникал сквозь него, тьма сделалась осязаемой. Смертная тоска охватила Мемфис и весь Египет. Как заставить себя поверить, что солнце вернется? Начинался конец света.

Моисей и Аарон вновь бросились во дворец. Сгорбившись, обхватив подбородок ладонью, Сузер дрожал. Однако, заметив при свете факелов двух евреев, выпрямился, вновь обретя ожесточенность и боевитость.

– Убирайтесь со своими женами. Ваших детей я оставлю себе.

Моисей с Аароном отвергли это чудовищное предложение. И когда, через несколько дней вновь рассвело, они, в отличие от ликующих жителей, поняли, что потерпели окончательное поражение.

И тогда случилось худшее. Даже сейчас, когда я пишу это, меня бьет дрожь: скончались дети. Разумеется, при обширном населении Мемфиса дети умирали почти ежедневно, но на этот раз они погибали в большом количестве. Их настигла неизвестная эпидемия. Если она щадила тех младенцев, что кормились молоком матери, то убивала тех, кто был отнят от груди, то есть старших.

Избежали этого только еврейские дети. Аарон увидел в этом доказательство того, что бог Моисея правит; я же счел это действием предписанных мною мер: мы отстаивали и фильтровали воду, обмазывались лечебными составами, обеззараживали утварь, вдобавок мы с Мерет вмешивались всякий раз, как узнавали, что кто-нибудь плохо себя почувствовал. И все же объяснение непонятных явлений с помощью чуда всегда возьмет верх над рациональным: все твердили, что это пресловутый бог ополчился против Египта, раз он пощадил еврейских девочек и мальчиков.

На сей раз фараон покинул дворец и собственной персоной, в окружении стражи, прошествовал до входа в еврейский квартал. С поблекшими от бессонной ночи глазами он потребовал к себе Моисея и Аарона. Этот последний повел себя самоуверенно:

– Наш бог не случайно застал тебя врасплох. Ты не реагировал, посему после каждого удара он давал тебе возможность раскаяться: десять ударов и десять возможностей.

Усталым жестом Сузер прервал его и предложил им всем разойтись. А чтобы сохранить лицо, замаскировал уступку, издав высочайший указ.

В тот вечер в еврейском квартале пели и плясали: люди наконец праздновали исход из Египта.

Сузер дал рабам – евреям и тем, кто к ним присоединится, – срок два дня, чтобы убраться вон.

– Куда мы пойдем, Моисей?

Знал ли он? Было ли это ему неведомо? Не давая никаких разъяснений, он завоевывал авторитет. Так что он ответил:

– Поверьте и идите за мной.

Спустя два дня длинная колонна тронулась. Она состояла не из одних евреев, но и из всех тех, кто, выходя из Египта или иного места, мечтал о другой жизни, где они будут меньше подчиняться и до полного изнеможения гнуть спину.