Темнота в большом городе

– Голодали мы только при Сталине, когда в колхозы всех согнали, и когда войны были. В Союзе тоже плохо кормили. Но сейчас еды хватает, если, конечно, деньги есть. Мы с папой ходим только в русские рестораны. Блины горячие с маслом, со сметаной, пироги с вареньем – вот это по мне! Еще люблю итальянскую кухню – спагетти, макароны с сыром. Может, у нас в роду итальянцы были?.. Но то, что тут все едят, просто безобразие. Эти их гамбургеры такая гадость. Я один раз попробовал, чуть не отравился. Чипсы тоже терпеть не могу. И вообще я картошку и так не очень-то люблю, но здесь над ней просто издеваются. Вот помню, бывало, пойдем в поход, ночью, в лесу, где-нибудь в тайге, разведем костер, напечем картошки и прямо горячую в мундире с солью. Вкуснятина!.. Вот по чему я скучаю, так это по нашему русскому мороженому и шоколаду. Как-то в детстве папа первый раз купил попробовать ''сникерс'', ''марс'' и ''баунти''. ''Сникерс'' был такой тянучий… будто жвачка, а ''марс'' прилипал к зубам так, что рот склеивало. ''Баунти'' вообще почему-то был набит рисовой кашей. Другое дело наши ''Мишки на Севере'', ''Аленки'' и пряники, медовые…

От таких воспоминаний мы сникли, глядя на бесконечные подушечки ''с различным вкусом''. Есть хотелось страшно! И тут мы вспомнили родителей. Где-то они сейчас… Энн предложила отправиться их спасать. Но я сказал, что мы не дети-шпионы… а жаль.

– Интересно, увидим мы когда-нибудь папу с мамой, – пробормотала Энн, вздыхая.

– Ваши хотя бы дома, – вздохнул я в ответ. – А вот мою семью раскидало по всему этому большому темному Нью-Йорку.

– Да-а, – протянул Алекс сочувственно. – И моему папане видимо придется в супермаркете пожить.

Неожиданно телефон предательски заиграл песню Синатры ''Нью-Йорк! Нью-Йорк!''. Опять долго найти его не могли, оказалось, Пэт на нем сидел. Энн здорово разозлилась, хотела телефон треснуть, но это была единственная связь с внешним миром.

К моей огромной радости звонила мама. Я прямо заорал в трубку и тут же выложил все наши приключения. На другом конце что-то упало, и много людей принялось кричать все разом. До меня долетали только отдельные слова: ''Помогите!'', ''Воды!'', ''Обморок!'', ''Не толкайтесь!'', ''Брысь отсюда, нахал!'' и ''Держите свои лапы при себе!''. Я даже не успел выяснить, где была мама и почему свет погас.

– Ненавижу Нью-Йорк, – сказала Энн, глядя в черное окно.

Я очень обрадовался, когда, наконец, вернулся Шон со своей новой подружкой. Все сперва подумали, что он настоящую Одри Хепберн привел. Пэт чуть в обморок не грохнулся от восхищения, а Энн потребовала автограф. Мы выслушали душещипательную историю о спасении Милли, из ее уст она звучала, как приключенческий роман.

Потом снова позвонила мама. Она была в метро и очень волновалась за нас. Мы неплохо поболтали с мамой все по очереди, и Алекс тоже, пока мама не потребовала позвать Дарси. Пришлось сделать вид, что связь прервалась. Мама сказала, чтобы мы ничего не боялись и не выходили из квартиры, а их скоро эвакуируют из метро, и она вернется.

Я наверно за всю свою жизнь столько по телефону не болтал, как за одну ночь. После мамы сразу позвонил папа. Он, конечно, первым делом заявил, что вот уже третий час пытается до нас дозвониться с разных концов Нью-Йорка. Хотя папа был почему-то на теплоходе.

– Я думаю, ничего страшного не случилось, просто отказала система электроэнергии. Возможно, замкнули какие-то контакты, и электростанции вышли из строя. Но, честно говоря, это форменное безобразие, когда такое творится в огромном мегаполисе. Говорят, все восточное побережье отключили…

– Пап, ты чего на теплоходе делаешь? – удивленно воскликнул Шон, пытаясь прервать папины разглагольствования. – Ты как там оказался?

– Нас пригласили на фуршет. Все было просто отлично. Мы обсудили планы дальнейшей работы… гм, так, пара любопытных проектов… Мне даже удалось развеселить компанию влиятельных спонсоров! Я тебе правду скажу, сынок, у этих янки совершенно отсутствует чувство юмора. Но все же, благодаря мне, мы нашли общий язык и наладили, так сказать, отношения. И вот только-только собирались подписать контракт с ''Нью-Йорк Таймс'', в эту самую минуту погас свет! Контракт всей моей жизни!.. Что творится в этом городе, черт возьми?!..

– Папа!..

– На их месте, я бы подал жалобу!..

– Папа! Зачем тебе контракт с ''Нью-Йорк Таймс''?! – воскликнул Шон.

– Пап! А шампанское там давали? – влез я. – А мороженое? Пап! Мама будет в ярости, что ты ее не взял!

– Это была деловая встреча! – возразил папа, оправдываясь. – Мама поймет… я надеюсь… Позовите мне Дарси!

– Папа, но если ты заключишь контракт с ''Нью-Йорк Таймс'', тебе дадут повышение? – спросил Шон.

– Вполне возможно! Я уверен на все сто процентов…

– Папу повысят! – заорал я, прыгая от радости. Пусть МакГинти завидуют.

– Значит, нам придется переехать в Нью-Йорк?

– Я этого не говорил, сынок, – произнес папа неуверенно, – но все может быть. Во всяком случае, сперва нужно обсудить детали с мамой…

– Маму эвакуируют из метро! – сообщил я.