Темные архивы. Загадочная история книг, обернутых в человеческую кожу

Джон Стоктон Хью отметил в одной из своих книг, что он дубил кожу Мэри Линч в ночном горшке – одна из немногих подсказок, которые я нашла о том, как на самом деле выделывали этот материал в то время. Но у меня не было ни малейшего представления о том, что еще врач должен был сделать, чтобы превратить пациентку в книгу. Те немногие переплетчики, которые писали в профессиональных журналах о дублении человеческой кожи, сообщали, что этот процесс похож на выделку кожи животного. Они предполагали, что их современники поймут, что это значит. Но найти пошаговую инструкцию о том, как дубили этот материал в XIX веке, – и понять различия в процессе выделки кожи человека и животного – оказалось непросто. Такого рода знания обычно передавались от опытного ремесленника к ученику и редко записывались.

Я обнаружила, что почти никто в мире до сих пор не использует исторические растительные методы дубления кожи, которые врач или нанятый им кожевник использовали бы на человеческой коже. После промышленной революции большинство ремесленников перешли на использование раствора хрома, который резко сокращает время процесса дубления. Антроподермическая библиопегия, как мне казалось, охватывала период времени, когда профессия переходила к новым, более масштабным промышленным методам, но у некоторых людей все еще были рабочие знания о старых способах обработки материала для этой странной цели.

Сегодня единственное место в США, где дубят кожу с использованием старых методов, называется «Пергамена» в честь древнегреческого города Пергама (в современной Турции), где разработали пергамент из шкур животных как замену папируса для письма.

Впервые я услышала о «Пергамене», когда беседовала с мастером по изготовлению кожаных аксессуаров, который держит там мастерскую. Он сказал, что все присутствующие должны были носить высокие резиновые сапоги, и как раз в тот момент, когда парень подумал, что это уже перебор, инструктор открыл вращающийся барабан и оттуда хлынула волна воды. Он клялся, что видел настоящие козлиные яички, плавающие у его ног. «Это может показаться странным, – сказала я, – но думаю, что должна сама увидеть эти козлиные яички». Поэтому во время рабочей поездки в Нью-Йорк я взяла напрокат машину и поехала одна в лес.

Робко просунув голову в открытую дверь кожевенного завода «Пергамена», я посмотрела налево и увидела груду телячьих шкур, мех которых был покрыт солью и облеплен мухами. Как бывший веган с многолетним стажем, я очень нервничала по поводу предстоящего визита. Особенно меня беспокоил запах кожевенного завода: как я читала, это было страшнейшее зловоние, которое только можно было себе представить. Меня удивило, что эти шкуры пахли почти как мокрая собака. «Не так уж и плохо», – подумала я, но, повернув голову направо, почувствовала самую отвратительную вонь, какую мне когда-либо приходилось ощущать.

Врач Джон Стоктон Хью рассказал в одной из своих книг, что он хранил в специальных растворах кожу своей умершей пациентки.

С тех пор я тщетно пыталась кратко описать этот запах. Один мой друг-писатель однажды посоветовал мне попробовать лампредотто, бутерброд с четырехкамерным желудком коровы, во время медового месяца во Флоренции. Мой муж Этан отважно заказал сэндвич, а я выбрала кое-что покруче. Мне никогда не доводилось видеть, чтобы мой муж не доел какое-то блюдо, но, откусив два кусочка, он отказался от лампредотто. Я попробовала его, и меня чуть не вырвало после первого же укуса. После этого еще несколько часов не получалось избавиться от ужасного привкуса во рту.

Это самое близкое описание природы запаха, исходящего из чана отработанных вод[18] на том кожевенном заводе в июле. Это было не просто зловоние – мне казалось, что мне в рот засунули сырые органы животных и вытащили через нос.

В этот момент Джесси Мейер спустился по лестнице и поздоровался со мной. «Я не знал, что мне придется делать эту часть сегодня, – сказал он, указывая на массивные металлические барабаны. – Я бы надел сапоги». Я посмотрела на свои изношенные кеды. Я осторожно шагнула вслед за ним, но вскоре поняла, что не смогу избежать скользкой слизи на полу, напоминавшей горную росу с плавающими в ней кусками жира. Он бросил в барабан несколько шкур и повел меня наверх, в сухое место, к отцу и брату.

В древнегреческом городе Пергаме делали пергамент из шкур животных, чтобы заменить папирус для письма.