Темные архивы. Загадочная история книг, обернутых в человеческую кожу

Своей необычной просьбой Уолтон позаботился о том, чтобы его тело нигде не было захоронено целиком. Он покоится в прекрасном Итальянском здании Бостонского атенеума, а кожа мужчины навсегда заключает в себе его жизни. Читая оцифрованные мемуары Уолтона, я не могла не восхищаться им. Богатый опыт чтения, видный в собственных словах умирающего, и то, что его повествование закончилось так резко и было подхвачено назойливым Чарльзом Линкольном, подчеркивают важность потери его голоса. Джордж Уолтон был единственным известным человеком, из чьей кожи сделана антроподермическая книга и который сам желал такого конца. И единственным, о ком мы знаем из его собственного произведения, а не со слов тех, кто приговаривал к казни (как в случае книги из кожи Уильяма Кордера), и не по кратким опознавательным записям врачей-библиофилов (как в историях солдата Лейди или женщин Хью и Буланда). Это жизнь Джорджа Уолтона, рассказанная им самим. Может быть, если бы он прожил достаточно долго, чтобы продиктовать свою историю до конца, то поведал бы, почему выбрал именно такой странный финал. «Первый закон природы – это самосохранение, – писал он, – и этот принцип оправдал бы меня в любой мере, необходимой для сохранения жизни».

10. Призраки библиотек

10 мая 1933 года правые немецкие студенты размахивали факелами, шагая по площадям в сопровождении оркестров. Марши были устроены не нацистской партией, а Немецким студенческим союзом. Однако у них была общая цель – подавление «ненемецкой» литературы. Нацисты годами диктовали условия приемлемого искусства, даже организовывали такие трюки, как посадка в зал штурмовиков, переодетых в смокинги, чтобы освистать Томаса Манна на церемонии вручения Нобелевской премии 1930 года[40]. Кульминацией студенческого марша станет сожжение книг на берлинской Бебельплац[41].

Министр пропаганды Йозеф Геббельс согласился выступить с речью перед 40 тысячами студентов, собравшихся на Бебельплац, – ее должны были транслировать по радио и снимать для последующего показа в национальных кинотеатрах. «Долой декадентство и моральное разложение! Да – порядочности и нравственности в семье и государстве! – взревел он при свете костра. – Я предаю огню труды Генриха Манна, Эрнста Глезера, Эриха Кестнера».

В 1933 году немецкие студенты устроили марш для подавления «ненемецкой» литературы, а кульминацией стало сожжение книг.

Только в тот день студенты сожгли более 25 тысяч книг в своих «огненных клятвах». Немногие берлинские библиотеки и другие культурные учреждения были в безопасности. Ранее на той неделе сотня таких студентов разорила Институт сексуальных наук (Institut für Sexualwissenschaft, или ISS), который проводил исследования, пропагандирующие права женщин, геев и трансгендеров. Беснуясь возле учреждения в течение нескольких часов, они уничтожили все, что могли: разбили окна, залили краской ковры и украли книги и архивные материалы. К 11:00 вечера 10 мая студенты изготовили скульптурную голову Магнуса Хиршфельда, врача, основавшего ISS, и пронесли ее по улицам. Голова ученого вскоре присоединилась к книгам на погребальном костре.

Запрет и сожжение книг нацистскими группировками сохраняются как леденящий душу образ и предупреждение об ужасах, которые разразятся вследствие прихода к власти этого режима. Запрещенный нацистами автор Генрих Гейне пророчески писал в 1820 году: «Там, где сжигают книги, в конце концов сжигают также и людей». Это также укрепило мнение о нацистах как антиинтеллектуальных животных, однако в то время происходило более тихое культурное разграбление. Взбунтовавшиеся студенты украли некоторые книги из Института сексуальных наук, но не все: позже штурмовики конфисковали более 10 тысяч оставшихся томов, а также бесчисленное количество произведений в других библиотеках и учреждениях по всей возможной зоне военных действий.

Ганс Фриденталь, должно быть, слышал о том, что случилось на его прежнем месте работы. Получив медицинское образование, он с 1919 по 1923 год руководил тремя кафедрами экспериментальной биологии, сексуальной биологии и антропологии в ISS, прежде чем основать собственный центр антропологии (Arbeitsstätte für Menschheitskunde) в Берлинском университете. Его работа была сосредоточена на наследуемости физических и поведенческих черт.