Темные дни

– Определенно. В своей основе заклинание затрагивает кинетическую энергию… – Увидев, что взгляд Асена поплыл, Косара махнула рукой. – Не буду утомлять тебя подробностями. Просто когда они разрабатывали заклинание, они как бы кроили его под Змея. Вместо него им пришлось довольствоваться Ламией, и, хотя заклинание все равно сработало, кое-что пошло не так, как планировалось.

Асен опытными руками вдел нить в хирургическую иглу. Косара изо всех сил старалась не обращать на него внимания, пока он подносил иголку к ее лицу.

– Что ты имеешь в виду, говоря: «не так, как планировалось»?

Теперь, когда анестетик начал действовать, Косаре приходилось произносить слова только правой стороной рта, и они выходили приглушенными.

– Предполагалось, что Стена будет предназначена только для сдерживания чудовищ, а люди смогут без помех ее пересекать. Представляешь, как это было бы здорово?

Асен медленно кивнул. Косара не позволила себе развить тему. Ей самой, когда она наткнулась на разгадку, стало трудно сосредоточиться на самом заклинании: она отвлекалась на фантазии о том, каким светлым и прекрасным мог бы быть мир.

– Понимаешь, Змей – это что-то среднее между монстром и человеком, – сказала она. – Он, конечно, чудовище, но выглядит как человек. Думает как человек. И ищет себе невест среди людей.

– Верно.

– Верно. Итак, он – то, что нужно Стене, чтобы та работала правильно. И совет это знал. Вот только что-то пошло не так. Змея не было дома, а им нужно было выбраться из его дворца как можно быстрее. Заклинание, которым можно было утихомирить чудовище, не могло держаться вечно. Они схватили Ламию…

– И замуровали ее вместо него. Какое отношение все это имеет к нашему плану?

– Самое прямое, ведь теперь я знаю, как было создано заклинание.

– Я уверен, с академической точки зрения это очень увлекательно, но…

– Это значит, что я знаю, как заставить его работать так, как задумано.

– Ох. Понял.

Косара чувствовала, что он еще не совсем понял. Да и не нужно ему было это понимать. Достаточно будет, если он просто пойдет за ней.

– Змей хочет, чтобы я вместе с ним исполнила заклинание, чтобы освободить Ламию, – сказала она. – Но чтобы сделать то, что планирую я, он мне нужен бессильным. Я не могу завершить заклинание, пока в его руках тени ведьм.

– Значит, надо заставить его отказаться от них.

– Да. И тут мне нужна твоя помощь. Мне нужен кто-то, кто сможет пробраться в театр и одолжить пару прожекторов. На время Темных дней его запирают.

Косара ожидала, что Асен забросает ее вопросами, но он этого не сделал. Вместо этого он продолжал методично зашивать ее раны. Казалось, он полностью согласен с ее планом, каким бы он ни был.

– Это все? – спросил он.

– Еще мне нужен твой диктофон.

– Тут я не знаю, Косара, это специализированное оборудование, полиция выдала мне его под расписку…

Косара посмотрела на него долгим и невозмутимым взглядом. И он вздохнул:

– Да шучу я, шучу!

Вытащив диктофон из кармана той рукой, которая не держала иглу, он положил его на стол.

Косара полуулыбнулась:

– Какую кнопку нужно нажимать?

* * *

Косара продолжала листать страницы «Магии для продвинутых пользователей», читая одни и те же пару абзацев снова и снова, но ничего не усваивала.

Она осталась дома, за чтением, пока Асен отправился в театр. Она знала, что во время Темных дней театр закрыт, но все равно нервничала. Что, если охранник поймает его на краже? Что, если он наткнется на чудовище, притаившееся в каком-нибудь темном углу за реквизитом?

Но, говоря откровенно, миссия Асена была не единственным, что ее нервировало. Больше не в силах усидеть на месте, Косара встала. Медленно прошла по коридору и постучала в красную дверь. Ответа не последовало. Чего она ожидала?

Она толкнула дверь. Комната выглядела точно так, как той ночью семь лет назад. Только на всех поверхностях лежал толстый слой пыли, а в абажуре жили пауки. Задернутые шторы пропускали лишь полоску света. Простыни были скомканы с той единственной ночи, которую провел здесь Асен, – на пыльном полу остались следы его босых ног.

– Невена? – сказала Косара, после всех этих лет чувствуя себя чужой.

Долгое время ничего не происходило. Затем, всего на короткую секунду, на краю периферического зрения Косары мелькнул силуэт. Косара взглянула на саму себя, мерцающую, меняющуюся между плотью и тенью.

Она заранее отрепетировала, что будет говорить. Сначала она извинится за то, что не навещала Невену. Потом скажет, как сильно скучает по ней. Но слова застряли у нее в горле, внезапно показавшись такими бессмысленными. Какое дело призраку до всех этих нежностей? Невена хотела услышать только одно.

Косара сняла пластырь со щеки и расчесала рану, пока та снова не начала кровоточить. Когда она прикоснулась к царапинам, ее пальцы покраснели, и Косара поморщилась. Она сидела перед туалетным столиком и писала кровью на зеркале то же самое обещание, которое она дала Боряне: «Я свершу правосудие над твоим убийцей».

А потом она подумала и добавила: «или умру».