Темные дни

– А потом, – продолжил Маламир дрожащим голосом, – врывается эта больная ублюдица, размахивая кулаками и ругаясь. А у меня, понимаешь, Огурчик, такой славный, но еще не до конца дрессированный… Он растерялся, испугался, я слегка утратил контроль над ситуацией… Клянусь, Косара, это нейдет у меня из головы! Совесть – мой самый страшный судия! Ты даже не представляешь, какую я вину чувствую из-за случившегося… И вдобавок мне пришлось усыпить Огурчика…

Маламир негромко рыдал на другом конце провода. Действительно, очень трогательное выступление. И Косара даже поверила бы, что ему искренне жаль, если бы он сразу после того, как один его караконджул разорвал на куски человека, не взял себе второго караконджула…

– Тебе нужно избавиться от этого караконджула, – сказала Косара. – Они не домашние животные.

– Я… – На секунду его голос зазвучал так, словно он собирался поспорить, но потом он вздохнул: – Ты права. Я знаю, ты права. Но я просто не могу устоять перед этими милыми мордашками…

Косара бросила взгляд в окно: там как раз бежала по снегу стайка караконджулов. Их изогнутые клыки скрестились перед кривыми мордами, слюна тянулась длинными липкими нитями и падала на тротуар, оставляя радиоактивно-зеленые лужи. Милые – не первое слово, которое приходило на ум.

– Я отпущу Пуговку на волю, – мечтательно сказал Маламир. – Так он сможет насладиться последними Темными днями, сея хаос вместе со своими братьями и сестрами.

– Да уж, – заерзала Косара, не совсем понимая, что в этом хорошего. – Слушай, я звоню тебе не просто так. Помнишь, что ты говорил мне о Змее? О том, что мне нужно забыть его?

– Не припомню, но с точкой зрения в целом согласен.

– Я, кажется, поняла: я не могу забыть его, пока он является сюда каждый год. Я должна избавиться от него раз и навсегда.

– Слушаю.

Косара постаралась не давить.

– Скажи, а твоего босса он не заинтересует?

– Заинтересует… разговор со Змеем?

– Нет. Он сам, Змей. Твой босс не желает его купить?

Маламир какое-то время молчал, единственным звуком был треск телефонной линии.

– Не уверен, что понимаю, о чем ты.

– Я хочу, чтобы Змей был уничтожен. Хочу, чтобы его голубые глаза пошли на перстни. Хочу, чтобы ему вырвали зубы один за другим и сделали ожерелье. Хочу, чтобы с него содрали чешую, как с дохлой рыбины, и выплавили из нее корону. Только представь, сколько денег можно заработать, продавая Царя чудовищ по частям. И я могу добыть его для вас.

– Я… – Маламир громко сглотнул. – Мне надо поговорить с боссом.

Косара ждала, стараясь не думать о том, сколько будет стоить этот телефонный звонок. Спустя пять минут на той стороне взяли трубку.

– Да? – сказала Косара, ожидая вновь услышать Маламира.

Вместо этого она услышала ровный голос Константина Карайванова:

– Назови цену.

26

День двенадцатый

Ровно в полночь раздался стук в дверь. Косара вытерла потные ладони о брюки и пошла открывать.

За дверью стоял Змей. Клочья пара поднимались всякий раз, как снежинки падали ему на лицо. Его пальто из чешуйчатой кожи развевалось на ветру. Змей улыбался.

– Можем идти? – Он протянул ей руку, но она не взяла ее.

– Мне нужно захватить несколько вещей.

– Давай я тебе помогу.

Косара сглотнула, в горле пересохло. Змей ни разу еще не переступал порог ее дома. Да, даже неоднократно являясь к ней среди ночи и зависая за окном ее спальни. Ей всегда хватало здравого смысла не пускать Змея в свой дом.

Однако теперь он не оставил ей выбора. Она жестом предложила ему следовать за ней, пытаясь не замечать судороги в животе.

Свой первый шаг внутрь он намеренно сделал не спеша, вероятно ожидая какой-нибудь западни. И разочаровался. Змей ухмыльнулся, когда острый носок его туфли коснулся кафельного пола.

В тесной прихожей он выглядел неуместно – ни дать ни взять царевич в крестьянской избе. Его взгляд пробежался по выцветшим коврам, облупившейся краске на стенах и плесени, растущей в углах.

– У тебя тут красиво, – сказал он.

Косара закатила глаза и повела его на кухню. На столе она разложила все нужное для заклинания: стопку записей и книг; кусок мела; еще один кусок мела – на случай, если первый сломается; и крошечный, размером с наперсток, стаканчик ракии. Для сложного заклинания требовался поистине несложный реквизит, куда важнее были знания, опыт и мастерская рука.

– А это для чего? – Змей кивнул в сторону ракии.

– Для нервов, – сказал Косара и выпила залпом.

Ракия обожгла ей горло и заставила глаза слезиться, но, по крайней мере, ее руки перестали трястись. Косара сунула записи Змею в руки.

– Вот, возьми их.

– Ну а теперь… – Он указал на дверь. – Веди.

Они шли плечом к плечу по заснеженной улице. Издалека они, вероятно, выглядели как пара: красивый молодой человек провожал девушку после школы, у обоих в руках были стопки конспектов и учебники. Но вблизи все узнавали Змея. Людей было немного – в основном то были охотники на чудовищ, бродившие по улицам с заряженными винтовками и обнаженными ножами. Они старались не встречаться с Косарой взглядами.