Темные дни

Ей не хотелось расспрашивать, а все же она не могла не задаться вопросом, что за дела ждали белоградского полицейского на черноградском кладбище. Она продолжала работать, пот катился по ее лбу. Как бы ей хотелось пойти за Асеном…

«Не глупи. Он, верно, отлучился в туалет». В конце концов, они были друг у друга не на привязи, и Асен мог ходить без нее куда ему заблагорассудится.

Когда Асен вернулся, уже начало темнеть. Вдалеке с шипением загорелись уличные фонари. Зимние дни в Чернограде были коротки, и очень плохо, что так, ведь чем длиннее ночи, тем больше чудовищ.

– Нужно поторопиться. Мы не можем копать после наступления темноты. – Затем она внимательнее посмотрела на него: – Ты что, плакал?

Он нахмурился, вытирая красные глаза рукавом.

– Это все ветер.

– Ясно, – прищурилась Косара: да уж, надо было все-таки пойти за ним.

– Сколько у нас есть времени? – спросил он, хватая мотыгу.

– Не больше часа. Но мы, наверное, уже почти все раскопали.

Они должны были все раскопать! Мышцы Косары ныли, и руки саднило. Когда она стянула с себя пальто, то под ним оказалась мокрой от пота. И чем дольше она копала, тем сильнее зябла.

А потом вдалеке послышался вой, заставивший ее похолодеть еще больше.

– Волколаки? – спросил Асен.

– Ага.

– Теперь пора уходить?

Пожалуй.

– Мы не можем сейчас сдаться, – сказала она.

– Можем вернуться завтра.

– А что, если кто-то узнает, зачем мы копали, и заберет компас раньше нас? Маламир всем хорош, но он не умеет держать язык за зубами.

– А что, если к нам нагрянут упыри?

Косара облизнула губы и поняла, что зря сделала это в такой мороз. От этого губы только сильнее сохли.

– Еще пять минут, – сказала она. – И тогда пойдем.

Не зная, откуда вдруг взялись силы, она начала копать еще быстрее. Малейшее движение пронзало ее ноющую спину. Все новые и новые комья казались тяжелее предыдущих.

– Вот оно! – крикнул наконец Асен, соскреб мотыгой еще один слой земли и обнажил темную деревянную крышку гроба.

– О, слава богу!

Было так темно, что она едва могла разглядеть лицо Асена, когда тот упал на колени и потянул на себя крышку. Косара присоединилась к нему, помогая, – гниющее дерево осыпалось в ее руках. Железные петли, испещренные ржавчиной, были ярко-оранжевыми. Наконец крышка, вместо того чтобы открыться, просто-напросто сломалась пополам, громко треща в кладбищенской тишине.

Целую секунду Косара боялась заглянуть в гроб. Как ведьме ей приходилось видеть множество мертвецов, иногда уже спустя много лет после похорон, когда им вздумалось вылезти из могил. Однако открывание гробов всегда навевало на нее жуть и трепет, точно открывание худших в мире подарков на именины: никогда не знаешь, что за гадость внутри.

К счастью, от Альгары мало что осталось. Бо́льшая часть ее одежды сгнила, сохранились лишь пуговицы из слоновой кости и золотые украшения. Ее череп торчал из-под вороха подвесок, во лбу зияло пулевое отверстие. В одной из ее глазниц извивался толстый дождевой червь. Асен отвернулся, прислонившись к надгробию, и Косара не могла винить его в слабости. Вонь над могилой стояла тошнотворная, отдавая сыростью, плесенью и гнилью.

Руки Альгары были сложены на груди, а между ними что-то золотисто блестело. Косара пробормотала извинения на случай, если призрак Альгары задержался на этом свете, и вытащила компас из костлявых пальцев.

Сразу же Косара взвесила компас на руке. Вещица сияла так ярко, словно ее похоронили только вчера. Стрелка, указывающая на север, дрожала, как крыло бабочки. На крышке компаса было выгравировано имя: «Черная Борода».

Косара усмехнулась, опустив компас во внутренний карман пальто, и застегнулась. После целого дня махания лопатой ее пальцы покраснели, болезненно опухли. Ладони саднило, и все-таки оно того стоило: они с Асеном отыскали компас Черной Бороды. Единственную драгоценность бывалого капитана. Теперь он точно не откажется помочь им.

– Давай уйдем отсюда, – сказала она, – пока не подоспели упыри.

– Не хочу пугать, но, боюсь, с этим мы опоздали. Слышишь?

Косара прислушалась и различила царапанье когтей по мерзлой земле, шарканье лап по снегу, булькающий звук, с которым монстры сопели остатками носовых хрящей.

Секундой позже она увидела их белые фигуры, что подкрадывались среди надгробий все ближе и ближе. В лунном свете блеснули клыки.

До этого Косара не замечала упырей, слишком занятая компасом. Ошибка новичка. Находясь на кладбище во время Темных дней, всегда нужно быть начеку, это знала каждая ведьма.

Асен вытащил револьвер.

– Может, нам стоит…

– Бежим!

Косара выкарабкалась из могилы, зарываясь пальцами в почву, скользя ногами по влажным земляным стенкам. Она помчалась по тропинке к выходу, в ботинках, облепленных тяжелыми комьями глины из могилы Альгары. Земля липла к подошвам и отягощала ноги не хуже привязанного якоря.

Между надгробиями возникали все новые и новые бледные фигуры. Косара чувствовала, как они роются в ее разуме, словно копошащиеся черви. Она сдавила виски ладонями, хотя от этого не было проку.

– Ты чувствуешь их? – бросила она.

– Чувствую что?