Темные дни

– Не стоит благодарности, – улыбнулся Асен. – Друзья затем и нужны.

Косара почти улыбнулась в ответ, прежде чем встревожилась: друзья? Неужели он уже считал их таковыми?

Нет, конечно нет. Он просто старался вести себя с ней вежливо после того, как она чуть не выцарапала ему глаза.

Она обернулась к двери. Что ж, по крайней мере, упыри перестали петь, снаружи доносились лишь стоны и бульканье. Должно быть, шумели они знатно, раз она могла ясно слышать их сквозь звон в ушах.

Упыри снова ударили в дверь, и тогда один резной стул упал и раскололся.

– Долго нам тут не отсидеться, – сказал Асен. – Нужен другой план.

Косара кивнула и тут же пожалела об этом из-за болезненной пульсации в голове.

Асен провел рукой по своим волосам, но не смог пригладить их.

– Вот что я предлагаю. Я пойду первым и постараюсь вывести из строя как можно больше упырей. Ты пойдешь следом за мной, добивая тех, у кого еще будут признаки жи… – Он осекся. – Словом, любого, кто шевельнется.

– Плохая идея. Если им удастся снова заколдовать меня, я перережу тебе горло прежде, чем ты спохватишься. А если они заколдуют тебя, ты начнешь палить по мне.

Он открыл рот, чтобы возразить, и Косара добавила:

– Знаю-знаю! Ты устойчив к магии и так далее. Но я-то нет.

– Есть идеи получше?

Идей у нее не было. Они угодили в капкан. Из-за нее они оказались заперты в церкви. Да когда же она, наконец, научится? «Не ходить на кладбище в Темные дни» – какой бы еще глупый, несусветный идиот дважды совершил одну и ту же глупую, несусветную ошибку?

Асен не собирался этого говорить, но она знала, что он тоже так думает. Она ненавидела этот его до боли знакомый взгляд, сообщавший: а я говорил, что не надо этого делать.

Косара зажмурилась. Нет времени для паники, нужно включить голову.

Они не могли сражаться с упырями из-за ее восприимчивости к их чарам. И она не могла защитить себя – без тени, без магии, разве что…

– Сколько у нас еще чеснока?

– Несколько головок. А что?

– Давай их сюда.

Косара села на пол и стала чистить головки чеснока, в спешке царапая их мякоть. Шелуха так и липла к дрожащим пальцам.

– Что ты задумала? – спросил Асен.

– Я все это съем. – И она взяла горсть чеснока, засунула его в рот; глаза ее наполнились слезами, когда чеснок обжег язык.

– Для чего это? – Асен наблюдал за ней, склонив голову набок.

– Надо, чтобы я была как можно более невкусной. Тебя они не заколдуют, потому что не могут, а меня – потому что не захотят. Стану, считай, ходячим отпугивателем упырей. Первый ингредиент – чеснок.

– Понял. – Асен сел рядом с ней и помог ей дочистить оставшиеся головки. – И много для этого нужно чеснока?

Косара пожала плечами. Она роняла чеснок на пол каждый раз, когда ее пальцы превращались в тень. «Эй, ладошка, – упорно думала она. – Эй, другая, мойся, левая…»

Наконец перед ней оказалась кучка очищенного чеснока. Пока она жевала, слезы текли по ее щекам, а язык онемел. Этот вкус будет стоять у нее во рту ближайшие несколько дней.

– Думаешь, это сработает? – спросил Асен.

Косара снова пожала плечами, не в силах говорить с набитым ртом. Кто знает?

– Что дальше? – сказал Асен. – Какой второй ингредиент?

Косара все еще не могла ответить, поэтому указала на искусно выполненный фонтан со святой водой у входа. Он был достаточно большим, она поместится в нем согнувшись. Само предназначение фонтана было для Косары загадкой, хотя ей казалось, что ответ крылся в каких-нибудь песнопениях и отрывках из Священного Писания. Наверное, это касалось всего в церкви.

– Я пробовал сдвинуть его, чтобы забаррикадировать дверь. – Асен хлопнул рукой по бортику фонтана – по нефу разнеслось эхо. – Но слишком тяжелый. Сделан из мрамора, наверное.

– Я не прошу тебя его двигать. – Косара встала и отряхнула колени, провела языком по зубам, пытаясь вытолкать застрявшие между ними кусочки чеснока. – Я прошу тебя помочь мне забраться в него.

Асен задумался над этим.

– Уверена, что не воспламенишься? Ты же ведьма и все такое…

– Ха-ха, – невесело сказала Косара. – Ну же, дай мне руку.

Она закинула руки на плечи Асену, отвернув лицо, чтобы не дышать на него чесноком. Он поднял ее, помогая опереться коленями о мраморный бортик фонтана. Святая вода под ней казалась чернильно-черной в тусклом свете, в ее глубине отражалось пламя свечей. Несколько пухлых херувимов уставились на Косару с неодобрением в гипсовых глазах.

А если она действительно воспламенится?

Она осторожно окунула в фонтан палец. Холодная вода соскользнула с ее кожи, заставив дрожать. Нет, не воспламенится. Косара глубоко вздохнула и с головой погрузилась в воду.

Холодно… Так чертовски холодно… Так холодно, что можно отморозить мозги… Она задержала дыхание на столько, на сколько могла. Ее волосы плавали вокруг нее – она не могла видеть их в темноте, но чувствовала, как они щекочут ей лицо. Зубы стучали, холодная вода заполняла рот.

Через несколько секунд она вынырнула и глубоко вдохнула. В ее носу и ушах стояла святая вода, глаза щипало от воды и растекшейся по лицу туши.

– Чувствуешь себя так, будто заново родилась? – спросил Асен.