Темные дни

– Нев! – Косара шагнула к перилам, но кто-то оттащил ее назад.

Она обернулась, ожидая увидеть оскал вожака стаи, но вместо этого перед ней было встревоженное мужское лицо. Смутно знакомое лицо, но кто это был? Его пальцы стискивали ее плечи, точно плоскогубцами.

Она принялась выворачиваться. Мужчина не разжимал хватки; боже, кто-то стрелял в ее сестру, а теперь сама Косара оказалась в заложниках. Боже!

Невена была права: не стоило им приходить на кладбище. Это была глупая затея. Глупая затея Косары.

Невена мотала головой, рассыпая по снегу капельки крови. Она приближалась к церкви. Она шла к Косаре.

– Укройся, Нев! – закричала Косара. – Брось меня и спрячься где-нибудь!

Еще один выстрел. Невена споткнулась на своих высоких каблуках. В левом ее колене зияла дымящаяся рана. Она потрясла ногой, проверяя, подвластна ли ей конечность, и продолжила идти, не сбавляя шагу.

Косара попыталась вырваться из рук мужчины, но он держал крепко. Она ударила его локтем в живот, отчего тот согнулся пополам, задыхаясь. Извернувшись, она наконец выскользнула из его рук и отшатнулась к краю балкона.

Перила под ее ладонями были ледяными. Надо прыгать. Не так уж это и высоко. Возможно, она вывихнет лодыжку, да пускай даже ноги переломает, все равно надо прыгать! Невена нуждалась в ней, им обеим нужно было выбираться с кладбища, пока волки не подоспели.

Еще один выстрел – и Невена упала лицом в снег. Под ней растекалась багровая лужа.

«О боже, нет, только не снова! Я не могу еще раз ее потерять!»

Косара пробовала перелезть через перила, когда мужчина снова схватил ее и потянул назад левой рукой. В правой руке он сжимал револьвер. Вялый разум Косары наконец сообразил, кто сделал выстрел.

«Чудовище!» – хотела крикнуть она, но вырвался только дикий рев. Она замахнулась на него – он не пошевелился, и ее рука врезала ему по лицу. Ее ногти глубоко впились в его кожу. Он продолжал сжимать ее.

– Боже, Нев, беги, пожалуйста! Найди помощь!

Невена вздрогнула и подняла глаза. Она не собиралась убегать, она ползла вперед на животе, оставляя на снегу красный след и не отрывая взгляда от Косары. Ее глаза блестели сквозь кровавую маску, глаза теплые, карие, какими они были всегда.

Столько крови. Она потеряла слишком много… Она умрет снова.

«И это все моя вина».

– Нев! – Косара снова потянулась к сестре, вцепившись в перила.

– Так, переходим в стратегическое отступление, – сказал странный мужчина и, прежде чем Косара успела отреагировать, поднял ее, перекидывая через плечо.

Она била по его спине кулаками, пиналась, кричала, но он не отпускал ее.

Она взглянула на Невену и в последний миг перед тем, как образ ее сестры исчез из виду, увидала темные волчьи тени, крадущиеся в тумане. Среди них был тот, кого она так страшилась, – его и зиявшей на его лице зубастой ухмылки. То был вожак, глаза его мерцали в темноте синим, как сердцевинки свечного пламени, а волосы ниспадали на плечи расплавленным золотом.

Косара попыталась закричать, но голос ей не подчинялся. Она только рыдала.

Скрипнула дверь. Запах благовоний обжег ноздри. Со стен глядели сварливые старики в золотых нарядах. Под ее взглядом они оживали, один из них подмигнул ей.

Затем кто-то ударил ее по голове, и все потемнело.

16

День седьмой

Косара открыла глаза. Высоко над ней парили пухлощекие крылатые малыши с арфами.

Она моргнула. Ощутила запах ладана и плавящегося воска. Увидела сияние свечей.

На стенах кругом собрались святые. Она вспомнила, где находится: по горло в неприятностях.

– С тобой все в порядке? – Асен вроде бы кричал, стоя посреди церкви с высоким подсвечником в руке, но Косара едва слышала его из-за звона в ушах.

Она приподнялась на локтях и обнаружила себя лежащей на полу, застеленном пальто Асена. Под ее щекой образовалась лужица слюны. Она попыталась вытереться рукавом так, чтобы он не заметил, и виновато улыбнулась, когда он все же заметил.

Острая боль пульсировала в затылке. Она нащупала увесистую шишку.

– Зачем ты меня ударил? – спросила она.

– Это не я. Ты ударилась головой о стену, когда брыкалась. – Он осторожно установил подсвечник в одной из немногих пустот перед дверью, между резными деревянными стульями.

Снаружи кто-то застонал. Что-то тяжелое билось о дверь. Сваленная кучей груда церковной мебели скрипела.

– И слава богу, – добавил Асен, тут же быстро перекрестившись. – Сам бы я тебя не сдержал.

– Почему? Что я делала?

– Пыталась сигануть с колокольни! Кричала что-то неразборчивое и лезла на перила, и уж поверь, внизу твоего прыжка ждали, пуская слюнки.

Кровь прилила к щекам Косары. Она с тревожной ясностью вспомнила кладбище, упырей, пение, Невену. Она расцарапала Асену все лицо, пока тот держал ее.

Но в тусклом свете свечей царапины были едва заметны. Хорошо что она недавно подстригла ногти.

– Прости. – Она указала на царапины.

– Не извиняйся. Ты была не в себе. Эти упыри явно тебе голову заморочили.

– Ты их видел?

– Конечно видел. Разлагающиеся трупы. Серокожие, волосы сходят клочьями. Мерзость, да и только.

Косара кивнула: мерзость да и только.

– Спасибо, что не пустил меня к ним.