Темные дни

Не потому, что она заботилась о нем. Больно нужен! Ее заботила лишь сохранность собственной шкуры; трудно представить, что мог бы натворить зачарованный Асен, когда она будет меньше всего к этому готова. Посреди ночи, стоит ей крепко уснуть…

Представить только, что баррикада из подушек снова будет прорвана и Косара очнется в его объятиях, но он уже не будет самим собой. Он проклят. Потенциально опасен.

Она закусила щеку. «Ладно, – призналась она себе. – Возможно, я самую малость забочусь о нем». И Косара допила вино одним глотком.

«Возможно, – произнес в ее голове голос разума, привыкший, что его игнорировали, – тебе следует уважать чужое право на тайны. У тебя свои секреты. У него – свои».

«Какие еще секреты?» – огрызнулась Косара.

Голос стал еще тише: «Ну, знаешь ли, о Невене…»

Это было совершенно другое. Если Асен узнает, что случилось с Невеной, он больше никогда не посмотрит на Косару как прежде. Он и так уже считал ведьм преступницами. А что он подумает, узнав, что помогал убийце?

17

День восьмой

Косара успела взглянуть на море в Белограде: голубое, зеркально-плоское, с белыми парусниками, лениво покачивающимися посреди блестящей глади, и полураздетыми женщинами на пляже.

Море Змея было другим. Его волны вздымались высоко, окаймленные белоснежной пеной, и с оглушительным грохотом разбивались о скалы. Ветер разносил повсюду запах морской воды, гниющих водорослей и чего-то потустороннего. От этого у Косары волосы вставали дыбом.

В темных водах плавали бледные русалки, их волосы развевались позади них: зеленые, как мох, коричневые, как водоросли, черные, как морские ежи, а чешуйчатые хвосты блестели в померкшем свете солнца. Время от времени та или иная русалка протягивала костлявую руку к низко летящей чайке, чтобы схватить ее и утащить под воду.

Со лба некоторых русалок свисали фонарики, словно у рыб-удильщиков, мерцая вдалеке. Косара подумала бы: то огни рыбацких лодок, но она знала, что это были не они.

– На помощь! – Шум волн не мог заглушить крики. – Помогите!

Косара шла по пляжу, держась за пальто обеими руками, не давая ветру сорвать его. Асен осторожно брел за ней, скользя подошвами по гладким камням. Лунная пряжа распускалась позади них, едва различимая в тумане. Впереди светился маяк Черной Бороды.

– Пожалуйста, помогите! – раздался громкий, хриплый крик. – Они утащили меня! Боже, мамочка!

– Ребенок? – Асен замер как вкопанный, испуганно всматриваясь в волны.

– Это не ребенок, – возразила Косара, – это русалка. Они сделают все, чтобы заманить вас в воду. И пожалуйста, в двух шагах от моря старайся говорить шепотом. Они голоса похищают.

– Голоса?!

– Тише ты! Вот именно. Это ты и слышал: чей-то украденный голос.

– Прошу, помогите мне! – Этот крик звучал как испуганный голос юной девушки, чья голова поминутно уходила под воду; можно было бы и поверить, если бы вблизи нее не звучали столь же убедительные разномастные голоса.

– А что, если там действительно ребенок? – спросил Асен.

– Это не так.

– Разве русалки не утаскивают детей?

– Иногда.

Косара изо всех сил старалась не думать о сонме обеспокоенных родителей, которых ей приходилось утешать в свое время. Они приходили в ее мастерскую с заплаканными лицами, умоляя помочь им найти детей. Отцы обычно кричали, размахивали кулаками, а мамы оправдывались так, как будто Косара хотела их обвинить: «Я только на секунду выпустила Надюшу из виду, клянусь! Она, верно, заблудилась. Она любит собирать ракушки на пляже…»

– А если какая-нибудь русалка и впрямь похитила ребенка, как это проверить? – спросил Асен.

– Никак. Вот почему нельзя приближаться к воде: кричи не кричи, все равно никто не ответит. Не поддавайся на их уловки, сколько бы они ни молили, какими бы слезливыми голосами ни…

– Слабоумные ублюдки! – раздался голос. – Черт бы вас побрал!

Косара и Асен переглянулись.

– Как-то это не очень слезливо звучит, – произнес Асен.

– Нет, я хренею! Вам подохнуть охота?

Косара огляделась. Берег был пуст.

– Прочь от воды, идиоты! Бегом! Валите, я сказал!

Косара наконец подняла глаза: на балконе маяка возвышался Черная Борода, его силуэт чернел на фоне ярко освещенной комнаты.

В любое другое время года маяк выглядел очень странно, стоя на берегу небольшого озера. Но и в Темные дни это здание – совершенно обычное – тоже казалось чем-то из ряда вон у диковинного моря, которое Змей перенес в Черноград. Облупившиеся белые стены маяка контрастировали с темным песком.

– Черная Борода, мой старый друг! – крикнула Косара. – Сто лет с тобой не виделись!

– Ты еще кто, черт тебя дери? – ответил Черная Борода. – Хотя знаешь, мне плевать! Все равно ты скоро станешь обедом для русалок, если будешь торчать у воды!

– Да вода-то далеко!

– Это тебе так кажется, а у русалок размах рук втрое длиннее их собственного роста, ты в курсе?

– Вообще-то, да. Слушай, нам нужно поговорить, ты не против спуститься?

– Хрена с два, я слишком занят! Мне бороду пора мыть.

Тогда Косара достала из кармана компас и показала его, раскачивая на длинной цепочке.

– Смотри, что мы нашли!