Темные дни

Медленно она протянула руку и коснулась воротника его рубашки. Асен резко вздохнул, тогда Косара отстранилась. Он пробормотал что-то себе под нос, повернулся на бок и затих. Косара вновь осторожно наклонилась, чтобы сдвинуть воротник вниз; щетина Асена царапала тыльную сторону ее ладони. Грудь его под пропотевшей рубашкой вздымалась и опускалась от быстрых, неравномерных вдохов и выдохов. Какой-то темный узор едва виднелся возле правой ключицы, контрастируя с пепельной кожей. Татуировка? Странно, неужто Асен был из тех, кто набивал себе тату.

Косара сдвинула рубашку чуть ниже – и отпрыгнула назад, будто его кожа обожгла ее.

Это была не татуировка, а метка. Две переплетенные буквы «К».

Знак Константина Карайванова.

22

День десятый

– Сколько ты выпила?

Голос Асена разбудил Косару, уснувшую на полу клетки. Дождь тихо барабанил вокруг нее, намочив одежду. Шея Косары затекла, спина болела, плюс начинало подкрадываться похмелье.

Рядом с ней стояла пустая бутылка из-под ракии.

– Стаканчик, – пробормотала она.

– Тебе не стоит так рьяно глушить алкоголь. Загубишь печень.

– Оставь в покое мою печень. Почему у тебя на груди клеймо Константина Карайванова?

Асен выглядел так, будто она дала ему пощечину. Его взгляд заметался по клетке. Если бы он потянулся за револьвером, он бы его не нашел, потому что его уже забрала Косара.

Он потянул за тряпки, которыми она привязала его запястья к прутьям клетки, как будто только сейчас заметил их. Затем приподнялся, чтобы посмотреть на свои связанные лодыжки. Наконец его взгляд упал на разорванный подол платья Косары.

– Это так необходимо? – спросил он.

– А тебе так нужно было молчать, что ты из людей Карайванова?

– Я не из его людей. И не видел его уже много лет.

– А что насчет клейма? А как же зачарованное обручальное кольцо? Кто ты вообще? Ведь сейчас ты точно не походишь на белоградского полицейского дурачка.

– Я самый настоящий белоградский полицейский дурачок. Клянусь тебе.

Тогда Косара воздела нож и провела пальцем по лезвию, что, по ее мнению, должно было припугнуть его: говори, а не то… «Черт, порезалась».

– Косара, ты должна мне поверить, – сказал Асен. – Зачем мне так надрываться, расследуя это убийство, если бы я и вправду работал на Карайванова?

Косара уже обдумала это между пятым и шестым стаканом ракии и выдвинула теорию.

– Может, ты вообще ничего не расследуешь. Может, ты просто притворяешься, чтобы упасть ко мне на хвост и украсть мою тень.

– Да, точно. Я бесчисленное количество раз рисковал своей жизнью, и все только ради твоей тени.

Косара пожала плечами. Вообще-то, это было не так уж и странно. Люди совершали и более глупые поступки ради ведьминых теней.

– А в чем тогда дело? – спросила она. – Почему на тебе метка Константина?

Асен вздохнул. Затем он начал говорить, не глядя Косаре в глаза.

– Я работал под прикрытием. Когда я поступил на службу, моим первым заданием было внедриться в банду Карайванова. Я был парнем из Доков, и Карайванов никогда бы меня не заподозрил. В отличие от большинства его наемников, я мог связать хотя бы два слова, так что я сразу ему понравился. Мне пришлось согласиться на татуировку, когда он настоял, понимаешь…

– Ты знаешь, что эта метка привязывает тебя к нему навсегда? Что это, как не клятва в вечной верности, только сильнее, потому что она написана магией на твоей чертовой коже?

– Я знаю.

– И ты думаешь, я поверю, что ты согласился на что-то подобное только ради того, чтобы не раскрыться? Либо ты еще более наивен, чем я думала, либо ты врешь.

– Не верь, если не хочешь, но я говорю тебе правду. – Он попытался привстать на локтях и заглянуть ей в глаза, но она связала его слишком туго, так что он сдался. – Я согласился нанести это клеймо только потому, что магия, как ты знаешь, на меня не действует. Ты сама видела. Так что на мне это не какая-то там волшебная роспись, а просто уродливая татуировка.

– Значит, ты уже знал, что невосприимчив к магии, когда начал на него работать?

– Я узнал это, когда один из приспешников Карайванова попытался убить меня с помощью магии воды. Позавидовал, что Карайванов доверял мне больше. Он хотел наполнить мои легкие водой, а потом, когда я буду уже мертв, бросить меня в реку. Все выглядело бы так, словно я нечаянно утонул. Никто бы не усомнился, зная, сколько наркотиков и алкоголя скармливал и спаивал мне Карайванов.

Асен замолчал, когда Косара начала сосать раненый палец.

– Продолжай, – сказала она. – Его заклинание не сработало?

– Не сработало. Я подумал, что этим я уникален. Что в моих генах должно быть что-то, что защищает меня от магии. Я не понимал этого до недавнего времени, пока ты не начала задавать вопросы, а потом понял: магия перестала на меня действовать, как только я женился.

– А женился ты когда? – спросила Косара, стараясь не допустить в голос горечи.

– Вскоре после того, как начал работать на Константина. Раньше я был не совсем честен с тобой. Да, я ему нравился, потому что был для него полезен. Но еще одна причина в том, что я его зять.