Темные тайны

Его пальцы в моей руке холодны как лед. Они не искрят. Нет теплого покалывания. Пламя внутри него погасло.

– Грей, – шепчет он. – Пожалуйста. Мне надо знать.

Я пересказываю ему историю, которую вчера ночью поведал мне Харт. Как Демпси Фонтено появился на дощатом настиле после пожара, держа на руках тело своего мертвого ребенка. Как он обрушил ярость на толпу, которая собралась поглазеть на него. Градины величиной с грейпфрут. И как Лео, отец Элоры, пробил дыру в его груди.

Как они спрятали тело.

Прямо здесь, в сердце Ла-Кашетта.

В потайное место.

И как все они хранили этот секрет.

Все это время.

Когда я заканчиваю, долгое время царит безмолвие. Зейл роняет голову на руки и сидит с опущенными плечами, на которые давит груз этой правды.

– Где? – наконец спрашивает он. – Куда они его дели?

Я встаю, подныриваю под сигнальную ленту и пробираюсь через ряды ящиков и кучи гниющих рыболовных сетей. Я прокладываю путь сквозь сломанные крабовые ловушки и ржавеющие якорные цепи, пока не оказываюсь возле центральной бочки. Кладу руку на ее крышку, и Зейл продирается через этот раскиданный хлам и встает напротив меня.

– Ты хочешь ее открыть? – спрашиваю я и испытываю облегчение, когда он качает головой.

– Ты уверена, что он действительно там?

– Да, – отвечаю я. – Я сама его видела.

Зейл поднимает руки и кладет их на крышку бочки, рядом с моими. Я опять ощущаю то самое легкое покалывание. Как на могильном холмике на острове Келлера.

Момент ощущается торжественным, словно я слышу надгробную речь.

– Элора знала? – спрашивает он. – О том, что произошло с моим отцом? – Я киваю, и Зейл вздыхает. Я понимаю, что он удивляется, почему она утаила это от него.

Но я размышляю о той маленькой могиле на острове Келлера и догадываюсь, почему Элора это сделала. Даже если те секреты, что мы держим в себе, принадлежат не нам, их груза все равно может быть достаточно, чтобы утопить нас.

Зейл внимательно смотрит на меня.

– Спасибо, Грей.

– Ты должен мне верить.

– Конечно, я тебе верю.

И я опять чувствую себя скверно из-за того, что позволила Харту убедить меня, будто Зейл мог быть убийцей. Или им мог быть Кейс, коли уж на то пошло. Мне бы следовало лучше знать. В глубине души я и знала. Но всю жизнь Элора была для меня свечой. А Харт являлся моей путеводной звездой. Я всегда руководствовалась в своей жизни исходящим от них светом. Мне не приходило в голову, что у меня есть способность самой разогнать собственную тьму.

– Что ты теперь собираешься делать? – спрашиваю я.

– Пойду за лодкой. Отвезу его домой, – отвечает Зейл. – Предам земле. Рядом с Аароном.

– Позволь мне помочь тебе, – предлагаю я. – Мне нужно уезжать через пару часов, но…

Он качает головой:

– Это я должен сделать сам.

Зейл берет меня за руку и ведет через дощатый настил обратно к «Мистической Розе». Теперь, в отсутствие людей, уже трудно не замечать осыпающуюся краску и проседающие доски. Сорняки и вьющиеся колючие стебли, пробивающиеся сквозь дыры, и маленькие поломанные участки.

Он останавливается перед ступеньками крыльца, но я веду его в обход дома. К задней кухонной двери. Мне необходимо обеспечить какую-то дистанцию между нашим прощанием и костями его отца.

– Будь осторожен, – говорю я. – Ураган…

– Я справлюсь, – заверяет он. – А если я тебе понадоблюсь, я буду здесь.

Мы смотрим друг другу в глаза, и это ощущается как обещание.

– Мой отец не был чудовищем, – произносит Зейл. – Он не убивал тех маленьких девочек.

– Я тебе верю.

– И твоя мама тоже не была чудовищем. Люди совершают ужасные поступки, когда им больно. – Он касается ладонью моей щеки. – Это не делает их плохими.

Я киваю, и что-то внутри меня расслабляется.

Всякий раз после встречи с Зейлом мне становится легче.

Я позволяю ему обвить меня руками и притянуть к себе.

– Мы с Элорой не были влюблены друг в друга, – шепчет он. – Не так, как ты думаешь.

Мы стоим там несколько минут, поглощенные друг другом. И я опять чувствую тот гудящий электрический ток. Он становится все мощнее, пока раскаленная добела энергия Зейла не начинает струиться через нас обоих.

И я ощущаю прилив сил.

Когда я поднимаю голову к лицу Зейла, его глаза полыхают ярко-синим светом.

Колокольчики Евы позванивают звенящим смехом. Это знакомый, волшебный звук.

Я поднимаюсь на цыпочки и тянусь губами к губам Зейла. Не потому что испытываю боль и хочу отогнать ее. Просто он делает меня счастливой. И мне нужно, чтобы это длилось немного дольше.

Когда наши губы встречаются, это похоже на поджигание запала. Зейл мягок и нежен, однако в нем ощущается электричество. Крохотные разряды пронизывают мое тело. Разряд следует за разрядом, и вскоре мне становится трудно дышать. Мои ноги дрожат. А руки Зейла лежат на моей талии.

Мое сердце бешено бьется, а затем пропускает удар.

Когда наши языки соприкасаются, электрическая цепь замыкается. Мы фоним и вибрируем, будто наши тела настроены на одну и ту же частоту.