Темные завесы

Первым, что она заметила, спустившись утром вниз, была маска. Та лежала на английском стуле с высокой спинкой. Том самом, что ее мать передвинула с того места, которое выбрала Кэтрин, и который сиротливо стоял в темном углу гостиной, где никто не обратил бы на него никакого внимания. Вот только теперь он вернулся туда, куда хотела Кэтрин. «Туда, где ему самое место».

И на нем лежала та самая маска в пол-лица.

«Но я ведь вроде убрала ее обратно в сундук, когда вернулась домой?»

Кэтрин была все еще заторможена со сна. Неглубокого, беспокойного сна, с которым не смогли справиться даже две таблетки пролаксиса. Опять снилась всякая дурь. Снова бесконечные скитания по дому, который поначалу казался знакомым, но лишь поначалу. Вот она вдруг стоит перед зеркалом в черном платье Ребеки… И кто-то наблюдает за ней. Какой-то мужчина в смокинге. В маске. Этой кошмарной полумаске, ухмыляющейся жутковатой ухмылкой психопата…

Может, после ухода матери она передвинула стул? «Могла я про это забыть?»

Кэтрин помотала головой, чтобы стряхнуть окутавшую ее паутину сна, и пошла на кухню за кофе. И тут заметила, что комод в фойе теперь стоит не перед лестницей, куда она велела грузчикам его поставить, а придвинут к стене, ведущей в кухню. Лампы, которые она расположила у мягких кресел в кабинете, тоже оказались на других местах. Даже тот громоздкий журнальный столик, который грузчики едва затащили в гостиную, оказался развернут. Теперь он был обращен к окнам. Вся мебель была передвинута. Во всем доме – словно кто-то затеял полную перестановку.

И все же то, на что в недоверчивой растерянности взирала Кэтрин, выглядело просто-таки идеально. Все располагалось именно там, где и должно было находиться с самого начала.

Единственной вещью, которая осталась на прежнем месте, было зеркало, которое на днях принес Уоррен Райт. Оно висело точно там, где он его оставил. В том самом месте, где, по его словам, оно располагалось раньше, когда здесь жили Роберт и Ребека.

Глава 11

Не желая принимать за основу гипотезу «я-опять-схожу-с ума», Кэтрин решила обвинить во всем лекарства, прописанные доктором Фрэнкл. В конце концов, согласно токсикологическим исследованиям FDA[33], на изучение которых она убила целый час, – вместо того, чтобы работать, – пролаксис представлял собой «сильнодействующий антидепрессант с потенциально настораживающими побочными эффектами, которые в редких случаях сохраняются даже после отмены приема препарата». Имелись задокументированные сведения о том, что принимающие его готовили еду, просматривали телепередачи, даже занимались такими опасными видами деятельности, как управление автомобилем или работа с электроинструментом, совершенно не помня о том, что они это делали.

«А как насчет перестановки мебели в доме?»

«Но что будет хуже? – вопрошал ее внутренний голос. – Отказаться от приема пролаксиса с риском заполучить еще один психотический эпизод?»

– Да что это с тобой творится? – спросила Алекс от двери в кабинет Кэтрин, прерывая эти ее внутренние дебаты. Кэтрин дернулась и опрокинула свою кофейную чашку, расплескав ее бежевое содержимое по всему столу.

– Блин! Вот же руки-крюки! – Довольно жалкая отговорка, которая ни капельки не убедила Алекс.

– Ты вообще как? В последнее время ты какая-то малость рассеянная… Я не перегрузила тебя работой?

– Нет-нет, нисколько, – поспешно возразила Кэтрин, вытирая кофейную лужу расклякшими бумажными салфетками. – Мне только давай.

Она подумала, не настаивать ли более рьяно, но решила, что, пожалуй, протестует слишком уж активно, тем самым лишь подтверждая подозрения Алекс. Хотя, конечно, рабочая нагрузка у нее и вправду запредельная. А у какого юриста в фирме такого масштаба иначе? Но Кэтрин не могла позволить никому так думать. Только не про нее. Только не сейчас. Только не с этой новой работой, этим новым взглядом на жизнь. Нельзя допустить, чтобы кто-то решил, будто она не справится с порученными задачами. Нельзя проявлять даже малейшей слабости.

И все же Кэтрин никак не могла выбросить эту полумаску из головы. Равно как и передвинутую мебель. Кем передвинутую?

– Похоже, твоя личная жизнь несколько усложняется… – Алекс многозначительно подмигнула.

– Если бы, – улыбнулась Кэтрин, рассчитывая предупредить очевидную попытку подруги прощупать почву касательно Джека Райта или, не дай бог, дяди Уоррена.

– Ну что ж, раз уж ты у нас такая беззаветная труженица, то пошли.

– Куда это мы? – спросила Кэтрин, углубляясь вслед за Алекс в лабиринт коридоров «БКЛ».

– Я набираю группу внешних юрисконсультов для урегулирования внутренней проблемки одного важного клиента. Коллективный иск. На это уйдут годы. Золотое дно, зайка.

– А почему я?

– Ну, во-первых, ты будешь самой большой пролазой в этой компании. А во-вторых, – губы Алекс тронула озорная улыбка, – просили именно тебя.