Темные завесы

Вскоре вся комната была охвачена пламенем. Кэтрин поперхнулась, когда дым окутал ее, но она никак не могла достаточно очнуться, чтобы убежать. Выплеснувшегося адреналина было недостаточно, чтобы преодолеть анестезию от наркотика, загрязнившего ее кровь. Джек на другом конце комнаты на миг остановился и повернулся к ней. Его руки простерлись к ней в жалкой мольбе о помощи – или о милосердии. А потом он рухнул, как срубленное дерево. Упал на пол рядом со своим дядей, где немного подергался, а затем затих.

Огонь ревел, как разъяренный зверь. Или то была не ярость, а торжество?

У Кэтрин щипало глаза, они наполнились слезами. Она не могла решить, плачет ли или просто реагирует на дым. Странно, но ей не было страшно, не было грустно. Вообще-то она не испытывала абсолютно никаких чувств.

«Это все пролаксис?» – подумала Кэтрин.

Последним, что она увидела, был столб бездымного пламени, сгустившийся в центре комнаты, – огненный дервиш, который, казалось, спонтанно возник в воздухе, чтобы зависнуть над телами Джека и Уоррена. Он склонился над ними, словно присматриваясь, становясь все больше и ярче, теперь уже ослепительно белый и сияющий. Кэтрин не могла перевести дыхание. Огненный вихрь поглощал весь кислород в комнате. Наконец он выпрямился, вытянувшись к потолку, и повернулся к ней. Теперь этот вихрь обрел очертания – женские – и лицо, проглянувшее в огненном аду. На лице этом возникла мягкая улыбка, и Кэтрин услышала у себя в голове голос. Каким-то образом она поняла, что у нее кое-что просят. Она не могла ответить голосом, поэтому вместо этого это сделал ее разум.

И Кэтрин пообещала. Пообещала сделать то, о чем просила Ребека.

А когда закрыла глаза, приготовившись к неизбежному, то почувствовала, как огонь теребит ее. Хватает за руки и за ноги, тащит через комнату. Она была безвольной куклой. Не могла открыть глаза. Не могла сопротивляться.

И ей было уже все равно. Незаметно для себя Кэтрин ускользнула в тихую, бездушную темноту.

Глава 25

Клик-клик-клик.

«Если Фрэнкл не перестанет играться с этой чертовой ручкой, я вырву ее у нее из рук и сломаю пополам!»

Затем вмешалась боль, которая вытащила Кэтрин обратно на поверхность сознания, из порожденного галлюцинацией кабинета ее психиатра обратно в больничную палату, где она узрела все ту же Тэми Фрэнкл, которая горбилась в кресле, уставившись на алюминиевое покрывало неба и глубоко погрузившись в собственные мысли – с блокнотом в руке, бездумно щелкая ручкой и явно отбывая епитимью за собственную роль во всей этой истории, – с тех самых пор, как криминалисты проанализировали лекарства, обнаруженные в ванной у Кэтрин. К ужасу Фрэнкл, оказалось, что дозировка таблеток пролаксиса Кэтрин втрое превышала предписанную. Такая высокая концентрация действующего вещества предназначалась лишь для лечения острых биполярных расстройств или шизофрении в условиях стационара. Для обычного амбулаторного лечения побочные эффекты были слишком уж серьезными. Почти наверняка возникли бы сильные галлюцинации, потеря памяти и искажение субъективной оценки времени. Ни Фрэнкл, ни аптекарь, у которого Кэтрин получала лекарства, не смогли объяснить это ужасное несоответствие. Единственным вероятным объяснением была неправильная маркировка партии производителем. Фрэнкл буквально рассыпа́лась в извинениях и оправданиях, и Кэтрин не могла решить, просит ли она прощения или умоляет не подавать в суд. А может, и то и другое. Но Кэтрин была слишком уж не в себе, чтобы ее это особо волновало. В любом случае это уже не имело значения. Она точно знала, как в итоге возникла передозировка пролаксисом. Джек подменил таблетки. У него явно имелись для этого все возможности. Вероятно, это произошло в тот вечер, когда она впервые пошла с ним на свидание – когда он нашел ее наверху без чувств. Скорее всего, тогда-то Джек и воспользовался возможностью заменить ее таблетки на те, которые, как он знал, сведут ее с ума. Рано или поздно.

– И давно вы тут? – прохрипела Кэтрин.

Фрэнкл резко выпрямилась и изобразила профессиональную улыбку.

– Всего пару минут, – отозвалась она, вскакивая со стула, чтобы взять чашку-поилку с соломинкой, стоящую на тумбочке.

Прошлым вечером Кэтрин отлучили от «потока милосердия» – капельницы с морфием, – и в запястьях было такое чувство, будто они связаны колючей проволокой. Но, по крайней мере, опухоли на лодыжках спали, а кожные лоскуты вокруг них наконец-то приросли. «Это заняло всего две попытки, слава те господи». Они все еще ужасно чесались, но медсестры заверили ее, что скоро она сможет ходить без палочки.

– Я сказала вашей матери, чтобы она шла домой и немного отдохнула. Что побуду тут с вами, пока тут не появится Алекс с полицией.

Полиция… Фрэнкс и Рикардо. Детективы, которые допрашивали ее после смерти Роберто Гутиэрреса.

«Никакое это не самоубийство, ребятки… Убийство! Его убил Джек. Но теперь вы об этом никогда не узнаете. Я дала обещание».