Темные завесы

– Сначала я ничего не понял. Но потом обнаружил вот это. – Джек поднял жемчужное ожерелье. – Уоррен был в Пекине, пытался закрыть очень выгодную лицензионную сделку. Ему нужны были кое-какие документы, которые, как он думал, он оставил дома в письменном столе в своем кабинете. Я не сумел их найти. Но когда уже выходил из комнаты, чтобы перезвонить ему, мною завладело странное побуждение. Какой-то голос в глубине головы все повторял: «Загляни в стенной сейф». Снова и снова. И никак было от него не избавиться. Как думаешь, что это было? Счастливая случайность или, – он подмигнул и рассмеялся, – может, некая паранормальная подсказка?

Слово «паранормальная» Джек заключил в изображенные пальцами кавычки. Кэтрин была слишком слаба, чтобы ответить.

– Ладно, неважно. К счастью, мой дядя, – он глянул на тело на полу, – был безнадежно старой закалки. Один и тот же пароль для всего на свете. Для телефона, компьютера… И настенного сейфа тоже. – Джек поднес жемчужины к лунному свету. – По-моему, полиция называет такого рода вещи трофеями. Убийцы хранят их, чтобы заново переживать испытанные чувства. Охренеть, точно?

На жемчужинах не было и следа крови.

Кэтрин покосилась на тело Уоррена. Пальцы у него были чистыми. Она попыталась дотронуться до собственной шеи. Там тоже не было крови.

– В любом случае, когда я нашел это в его сейфе, реальность внезапно изменилась. Все, во что я верил касательно того, кто он такой и кто я такой, – все это треснуло по швам. Долгое время я не знал, что делать. Мой дядя был богатым и влиятельным человеком. Он мог запросто уклониться от подобных свидетельств. Никакого тебе дымящегося пистолета, или, лучше сказать, окровавленного ножа. – Смех его был ломким и горьким. – Любой хороший адвокат – а у него были лучшие из лучших – сумел бы придумать вполне правдоподобные объяснения и для письма, и для ожерелья. Верно? Ты же сама адвокат. Ты знала бы, как это сделать.

Кэтрин согласилась бы, если б могла.

– Ты хотел, чтобы я нашла их? – Прозвучало это совсем невнятно.

– Учитывая, как легко ты повелась на все остальные мои подсказки, я был почти уверен, что сегодня вечером ты решишь надеть ожерелье и реально свернешь ему мозги набекрень. Думаю, я неплохо разбираюсь в людях. Так ведь?

Кэтрин казалось, будто она тает и растворяется в полу. Ей хотелось закричать, но она никак не могла собраться с силами, чтобы заглушить выводы из того, что он говорил. «Джек знал, что я заманила сюда Уоррена…» Таков был его план с самого начала, осознала она.

– Я знал, что это его рук дело. Это он убил мою мать. Или же как-то организовал это. Без разницы. Он оставил моего отца наедине с алкоголем и отчаянием. Он отнял у меня мою семью. Человек, которого я любил и которым всегда восхищался, человек, о котором я думал как об отце, навязал мне сиротское детство.

Кэтрин почти почувствовала жалость к нему.

– А потом появилась ты, – сказал Джек, поворачиваясь к ней с едва ли не восторженной улыбкой. – Я знал, что он будет сражен наповал, едва только увидит тебя. К счастью, я поручил чересчур усердному частному детективу покопаться в твоем прошлом. На первый взгляд все невинно и благопристойно, но когда я дочитал до конца, то понял, что ты – именно то решение проблемы, которое я искал. Да я просто подарил бы тебе этот дом!

Сочувствие Кэтрин быстро испарилось.

– Почему? – едва не плача, спросила она.

– О, теперь-то ты и сама это видишь, разве не так? Блестящего ума, но проблемная молодая женщина – сложная личная история, случаи психической нестабильности – поселяется в ветхом таунхаусе с темным романтическим прошлым. Я решил, что ты будешь заинтригована. Я рассчитывал на это. На твое адвокатское любопытство, твои аналитические способности. Я решил, что все, что мне придется сделать, это слегка подтолкнуть тебя. Что ты будешь просто идеальной марионеткой. И ты меня не разочаровала. На самом деле даже превзошла мои ожидания.

Джек был прав. Теперь Кэтрин и сама это видела. Даже в клубящихся миазмах ее одурманенного состояния это обретало смысл. Классический газлайтинг[51]. И она клюнула на приманку. Охотно. Вдохновенно.

– Ее туалетный столик, за стеной… – с трудом выговорила она.

– Думаю, это было своего рода вдохновляющим фактором, а ты? По-настоящему запустило процесс. Кстати, на тебе платье моей матери выглядело настоящим произведением искусства.

Кэтрин показалось, что ее вот-вот стошнит. «Так вот о чем он думал, когда занимался со мной любовью?»