Темный лик двойника

«И этот туда же! Сейчас станет агитировать, чтобы выступил в его поддержку, как будущего генерального директора. Все это напоминает крысиные бега. Черта с два, ни во что не вмешаюсь! Пусть сами выясняют между собой отношения».

— Все хотят стабильности, — уклончиво ответил я.

— Поэтому нам и нужно выступить единым фронтом, с единым руководителем, к мнению которого бы прислушивались.

«Давай же, говори, что лучшей кандидатуры, чем ты, нет и быть не может…»

— …Я не себя имею в виду. Вас!

— Вы серьезно? — я был искренне удивлен таким поворотом дел.

— Не время для шуток.

— Я автор. Мое дело писать книги.

— Если сейчас начнется грызня между различными группировками, дело развалится. А Александр Павлов — над группировками. Он был другом Юрьевой, известен не только в России. Ваша кандидатура удовлетворила бы всех. В том числе тех, кто уже по наивности видит себя в директорском кресле. Они смирятся.

— А кто же будет писать для издательства? — повторил я свой вопрос.

— Никто не посягает на ваше главное занятие. Для издательства важно раскрученное имя, а опытные кадры пусть продолжают вести дела… Подумайте.

— Подумаю.

— Только не затягивайте с решением. Теперь, с вашего разрешения, я вернусь в зал.

Игра Андрея Андреевича хорошо понятна: ему генеральным не быть, не та харизма, поэтому необходимо поставить «своего человека», желательно такого, кто не во что бы не вмешивался, а во всем доверился именно ему.

А что за «Зеленая лампа»? Надо бы узнать про нее подробнее.

Когда я снова появился в зале, Андрей Андреевич демонстративно отвернулся, придавая своей «далеко идущей игре» нелепый оттенок. Так и хотелось сказать: «Смейся, паяц…». Только почему-то эта фраза трансформировалась у меня в «Смейся, двойник…»? Поминающие показались мне сборищем астральных копий. Человек только-только отошел в мир иной, а они уже делят мифическую власть.

Подумав о двойниках, я застыл, прежние страхи вернулись ко мне…

ТАК КАКИЕ ЖЕ ОСНОВАНИЯ БЫЛИ У СВЕТЛАНЫ ПОЛАГАТЬ, ЧТО И Я ДВОЙНИК?

Ее первоначально в этом убедили?.. Допустим. Однако она не дура. Что-то насторожило ее в моем поведении.

«Что?!»

Поскольку никто не интересовался мной, не лез с расспросами, можно было спокойно поразмышлять.

«Лучше так: что мне показалось необычным в ее поведении?.. Она словно опасалась меня, пыталась казаться невозмутимой, но роль свою играла неумело. В тот вечер она была ДРУГОЙ.

Нет! Она была другой уже в тот момент, когда позвонила и пригласила прийти к ней. Голос дрожал, казался чужим. Попробуем, хотя бы в общих чертах, восстановить наш диалог.

Она сказала: «Привет, приходи, намечается вечеринка, будут две классные девчонки». Что ответил я? «Забудь обо мне, как о партнере для веселых тусовок». Именно так и ответил! Светлана тут же пристала: не заразился ли я, не творческий ли у меня кризис? И потребовала, чтобы я ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОЯВИЛСЯ. Ровно в семь! Мол, надо обсудить дальнейшие планы. Пока ничего особенного…

Нет, я что-то упустил! Она уже тогда бросила: «Это ты или нет?». Бросила… с испугом?

Да что же ее так напугало?!

Неужели одна моя фраза про «нежелание веселых тусовок»? Абсурд!

А вдруг — нет?

Дальше: я прихожу к ней, и она глядит, будто затравленный зверек. И — показная веселость… Она словно боится меня?!

О чем мы со Светланой говорили в тот вечер? («Вспоминай все, любая мелочь может оказаться важной!»). Она сказала, что приготовила мое любимое блюдо… Эту деталь упустим…

«Упустим?!».

Я переспросил: «Любимое блюдо?», потому что не понимал, что она имеет в виду? Я обожаю салаты, грибной суп, творожную запеканку… Да мало ли у меня любимых блюд? И тут ее голос едва не срывается на крик: «Ты не помнишь свое любимое блюдо?.. Утка с рисом». Еще больше она пугается, когда я направляюсь в зал, а не на кухню. И ЧТО ЗДЕСЬ ТАКОГО?

(«Подумай!», — шепнул мой друг Пуаро).

«Допустим, она посчитала, что двойник не помнит некоторых «обязательных» привычек оригинала? Но это для нее они ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ, а не для меня! Творческих людей часто отличает рассеянность».

И вот идея, в которую она поверила, начала принимать гипертрофированные формы; Света чуть не впала в истерику, почему я не съел утку, а я до этого плотно поел (так уж получилось!). Потом начала уговаривать не оставлять тему астральных двойников… С чего это она проявляла такую настойчивость, ведь еще недавно, в больнице Курска, пыталась убедить меня в обратном? Что, если она продолжала свою проверку? Настоящий Павлов никогда не поворачивал назад. И вдруг повернул…

И, наконец, наше с ней прощание. Кажется, я позабыл ПОБЛАГОДАРИТЬ ЕЕ ЗА УЖИН. Я стоял у двери, а когда повернулся, на лице хозяйки промелькнула гримаса ужаса. Тогда еще я подумал: что это с ней, да спросить не решился, поскорее ушел. Теперь ясно: она боялась меня. Нет, не Павлова, а двойника в его обличье.