Темный оттенок магии

– В этом-то и беда моего брата. Он своевольный и чаще всего думает чем угодно, только не головой. Но он добрый принц. Он обладает качеством, которого многим недостает: способностью сопереживать. Рай простил своих похитителей. Он понял, почему они это сделали, и посочувствовал их страданиям. И он был уверен, что, если проявит к ним милосердие, они больше не попытаются причинить ему вред, – Келл потупился. – А я сделал так, чтобы они не смогли этого сделать.

Лайла нахмурилась, когда осознала смысл его слов.

– Я думала, ты…

– Я сказал, что Рай их простил, – Келл встал. – Я никогда не говорил, что простил их сам.

Лайла уставилась на него, но не в шоке или в ужасе, а с каким-то уважением. Келл расправил плечи и разгладил куртку.

– Думаю, лучше начать искать.

Девушка моргнула пару раз, явно желая сказать что-то еще, но Келл ясно дал понять, что этот разговор окончен.

– А что мы ищем? – наконец спросила она.

Келл окинул взглядом переполненные полки, битком набитые шкафчики и буфеты.

– Белую ладью.

III

Хотя Келл и побывал на развалинах «Рубиновых полей», он так и не наведался в проулок, где на него напали всего несколько часов назад и где он оставил два трупа. Но если бы он на это отважился, то обнаружил бы, что одно из этих тел – окаменевшее – исчезло.

Теперь головорез шел по тротуару, негромко напевая, наслаждаясь солнечным теплом и праздничным шумом.

Его тело было не в очень хорошей форме, но, конечно, получше, чем у пьяницы в другом, тусклом Лондоне – его хватило совсем ненадолго. Это тело чувствовало себя лучше, гораздо лучше, хотя уже выгорело изнутри и начинало чернеть снаружи: темнота расплывалась по венам и коже, словно чернильные пятна. Сейчас он больше напоминал не человека, обугленную головешку.

Но этого и следовало ожидать. Ведь на него свалилось много хлопот.

Вчера ночью огни публичного дома ярко и призывно горели в темноте, и в дверном проеме стояла женщина с искусственной улыбкой и волосами цвета огня, цвета жизни.

– Аван, рес настар, – вкрадчиво промурлыкала она по-арнезийски и, подняв юбки, сверкнула обнаженным коленом. – Не хочешь войти?

И он вошел, позвякивая монетами в кармане.

Женщина повела его по коридору, где было намного темнее, чем на улице, и он пошел за ней, с наслаждением щупая ее руку или, точнее, пульс. Она ни разу не посмотрела ему в глаза, иначе, возможно, увидела бы, что они чернее самого темного угла коридора. Вместо этого женщина сосредоточила все внимание на его губах, воротнике, поясе.

Он пока еще только изучал особенности своего нового тела, но все же сумел прижаться потрескавшимся ртом к мягким губам женщины. Между ними что-то промелькнуло – тлеющий уголек чистого черного пламени, и женщина вздрогнула.

– Ас Бесара, – шепнул он ей в ухо. «Взять».

Он снял с нее платье и поцеловал крепче. Темнота пробежала по ее языку и проникла в голову, опьяняя властью. Все хотели магию, стремились приблизиться к ней, к ее источнику. И женщина радостно ее приняла. Приняла его. Нервы защекотало, когда магия захватила их, лакомясь течением жизни, кровью, плотью. Пьяницу Бута она взяла силой, но добровольный хозяин всегда лучше. По крайней мере, обычно его надольше хватает.

– Ас Херена, – проворковал он, повалив женщину на кровать. «Давай».

– Ас Атера, – простонал он, когда взял ее, а она впустила его в себя. «Расти».

Они двигались в идеальном ритме. Энергия одного человека переливалась в другого. Когда все закончилось и женщина распахнула глаза, в них густела такая же темнота, как и у него. То, что проникло в женщину, растянуло ее накрашенные губы в кривую ухмылку.

– Ас Атера, – эхом повторила женщина, сползая с кровати. Он встал и устремился вслед за ней. И, словно одна душа в двух телах, они сначала прошли через весь публичный дом, а затем вышли в ночь.

Да, у него было много дел.

Он чувствовал, как растекается по всему городу, пробираясь к красной реке, которая пульсировала магией и жизнью и манила, суля настоящий пир.

IV

Ломбард Флетчера напоминал лабиринт, в котором мог разобраться только сам хозяин. Последние десять минут Келл рылся в ящиках стола и обнаружил множество оружия и амулетов, а также совершенно безобидный зонтик от солнца, но так и не нашел белую ладью. Тяжело вздохнув, он отшвырнул зонтик в сторону.

– Разве ты не можешь найти эту чертову штуковину при помощи магии? – спросила Лайла.

– Тут везде защита от заклинаний. И от воров, – усмехнулся Келл, – так что положи это обратно.

Лайла выронила безделушку, которую собиралась прикарманить, на прилавок.

– Так значит, – сказала она, рассматривая, что находится в стеклянном футляре, – вы с Флетчером друзья?

Келл вспомнил лицо Флетчера в ту ночь, когда он проиграл в санкт.

– Не совсем.

Лайла подняла брови.

– Это хорошо, у врагов красть веселее.

«Враги» – точное слово. Как ни странно, они могли стать напарниками.

«Контрабандист и барыга, – сказал тогда он. – Мы бы сработались».

«Я пас», – ответил Келл. Но во время последней игры, когда Келл понял, что выиграет, он посулил Флетчеру то, от чего контрабандист не смог отказаться.