Тень

– Вот, пожалуйте! – он откинул простыню на трупе, лежавшем на кушетке у стены. Тело трупа лежало отдельно, голова – отдельно. Сначала Иван внимательно осмотрел тело. Ни кровоподтеков, ни царапин. Целехонько. Значит, скорее всего, не драка. А вот голова была очень даже любопытная. Мало того, что на горле он обнаружил синие кровоподтеки, будто кто душил Степу, так это еще и явно не походило на пальцы, но, какого-то нереально здоровенного мужчины. На клещи похоже. Он представил себе, что какой-то великан поднимает Степана кочергой к потолку, а потом… а что потом? Высасывает ему глаза? Просто, в глазницах сами глаза отсутствуют. В отчете пишут, что на месте преступления глаз тоже не обнаружили. Да и не помню я такого случая, чтобы, отрезав человеку голову, глаза выскакивали из орбит, покидая глазницы. Может, конечно, оно и так, но тогда, почему не нашли? Завтра же пойду поищу. Это могло бы хоть что-то объяснить. А еще слышал Иван, что в глазах покойника отражается его последний взгляд. Но, как только он не изучал глаза мертвецов, никакой картинки так и не увидел. Может, прибор какой специальный нужен? А может, и вранье все это? Скорее всего.

На следующий день Иван буквально на пузе облазил место, где Степан принял мучительную смерть, но не нашел не только глаз, но даже и их толики. Интересно, а мучительная ли она была, смертушка его? Наверно, он ничего и не понял, как вжик! – и ты уже на небесах! И тут его осенило: а почему ты думаешь, что он умер именно здесь? А может, его просто кинули под поезд, имитируя смерть на рельсах, а на самом деле, убили где-нибудь в другом месте? В каком? А в таком, где прячутся его глаза… Да и кровоподтеки на горле непонятно, откуда. Надо искать там, где его действительно убили. Поговорив с экспертами, Иван окончательно утвердился в версии о том, что убил его не поезд. Смерть наступила почти на сутки раньше. Вот такие дела. Интересно, интересно! Иван даже потирал руки, так они чесались у него по такому запутанному делу! Давненько он не раскрывал такие прелюбопытнейшие преступления! Последнее, дай Бог памяти, было еще до Революции, с оторванными языками и Лукерьей. Интереснейшее было дело! Жаль, до конца не удалось его раскрыть. Например, так и осталось непонятным, кто же это отрывал языки, и откуда взялся язык волчий? Это уже за рамками реальности. Также осталось загадкой, зачем и кому они вообще понадобились? Естественно, самая удобная и логичная версия – проделки сумасшедшего. Но кто он? Ну, не Лукерья же? Кстати, а ведь у нее, кажется, была внучка? Точно, точно, я ее даже помню. Кажется, Ефросинья. Мне еще пристав тогда рассказывал про их свадьбу. А ну-ка, давай-ка, посмотрим то самое дело! Тааак-с. Лукерья… и, по словам ее дочери, Ефросиньи…так-с все верно. Муж ее, Степан…Как, как? Степан? Да не тот ли это Степан? Иван разложил фотографии персонажей той страшной драмы. Он! Ей Богу, он самый! Так, значится, мистика продолжается? Не зря народ толкует, будто и Лукерья, и внучка ее – ведьмы. Ну, что ж, завтра чуть свет – наведаюсь к вдове.

После страшного дня гибели Степана, Фрося и Ксения немного успокоились и, как и решили подруги, в этот же вечер на семейный совет была вызвана Евгения Мальчукова. Женя пришла поздно, когда Ксения уже видела седьмой сон, с удивлением и даже ревностью рассматривала новую знакомую своей закадычной подруги.

– Ты не удивляйся, Женька. Это моя подруга, и зовут ее Тася, Таисия, – Женя протянула руку, но Тася просто встала, поклонилась, – Рада приятному знакомству.

– Да ты не тушуйся и не думай чего, – Фрося усадила Женю за стол. – Тася, ну, как бы тебе это сказать… не совсем человек, что ли. – Женя округлила глаза, переводя их то на девушку в розовом летнем платье, то на Фросю.

– Сейчас мы тебе все расскажем, – и тут началось! Всю ночь сидели женщины за столом за разговорами. Фрося и Тася выдали все, от начала до конца. И вот, когда, кажется, Женино удивление потихоньку улеглось, начали думать, как быть, когда придет милиция и что им говорить. В итоге договорились, что никакого Степана они и в глаза не видели, а Женя подтвердит. Якобы, она тоже в тот день была у Фроси в гостях. Кажется, все проговорили, можно и спать ложиться. Какое там спать! Они взглянули на часы – было уже 5 утра. Ладно, перетерпим, и не такое терпели. И разошлись по домам. Где и как ночует Тася, никто не знал, расспрашивать было неудобно, а сама она говорить об этом не хотела.

Фрося только проводила дочку в школу и собиралась немного прибраться в избе, как в дверь постучали. Кого это несет? Неужто??? Она вдруг вспомнила, кого ей следовало ждать в незваные гости! Робко открыла дверь. На пороге стоял Иван Галушко, собственной персоной, в милицейской революционной форме, покручивая лихо закрученный ус и самоуверенно ухмыляясь.

– Али не ждала, хозяйка? – он хитро улыбнулся и придержал дверь.

– А ты мне не муж и не родственник, что мне тебя ждать? – парировала Ефросинья, смело глядя в глаза стражу закона.

– Не муж? Точно, не муж. Зовут меня капитан Галушко. Кстати, а где муж?