Тень Галена

От тебя нет никаких вестей, но ходят разные слухи – я слышал, будто на севере все очень скверно. Надеюсь, слухи эти, как повсеместно в Риме, сильно преувеличены? Как ты, брат мой? Очень ли тяжело приходится на службе? Жду от тебя писем!

P.S Гней живет в Анции. Пару недель назад я получил от него письмо – он жив и, волею богов, вполне здоров. Мы оба переживаем лишь за тебя!

Долгие годы учебы в портовом этом городишке не прошли для него даром – наш брат женился на дочери тамошнего торговца. Сейчас, как пишет, более чем успешно занимается судебными вопросами, вращаясь вокруг богатых семейств Анция, но ты ведь не хуже меня знаешь нашего Гнея! Наверняка перебивается случайными заработками, защищая в суде и помогая повыгоднее обанкротиться всякому мелкому торговому люду. Я слышал, в порту есть коллегия таких в точности защитников – сам бы я начал поиски именно там. Будешь в Анции – навести его. Боюсь, до отплытия у меня не будет такой возможности – плотно держат дела. Надеюсь, жена сделает нашего брата хоть сколько-нибудь практичнее. Пока же, вынужден все слова его делить, по меньшей мере, на три. Не знаешь, случаем, все ли юристы так врут и преувеличивают? Быть может у них это что-то профессиональное?

P.P.S Квинт – ты всегда желанный гость в Александрии. Я не знаю, где смогу устроиться, ведь прошлые наши владения ни за что не вернет партнер почившего отца, с таким удовольствием купивший их пару лет назад. Будешь в Египте – заглядывай. Поспрашивай обо мне у торговцев тканями и шелком, что на известной тебе улице, перпендикулярной Канопскому проспекту. Надеюсь, мне предстоит быть достаточно известным хотя бы в столь узких кругах. И тогда тебе, уж наверняка, кто-нибудь укажет на мое жилище. Ну а если же нет – не страшно, если ты и вовсе меня не найдешь.

Луций»

Улыбаясь, я отложил письмо, пообещав себе заглянуть в Анций, даже если там у меня не будет никаких особенных дел. Стоило повидать брата и поздравить его с недавней, по-видимому, свадьбой. Гней на моей был и, пусть подарок его был совсем не велик – я знал о вечной стесненности его обстоятельств – следовало ответить ему взаимностью. Несмотря на прилежание, брат мой не блистал талантами оратора. Однако, даже оставаясь в бедности и редко бывая востребованным защитником, Гней все равно строго держался раз выбранного пути. Нельзя было не отметить, что в противоестественном этом упорстве тоже кроется свое, особое величие.

В Риме я получил расчет за те без малого два года, что мне довелось провести в составе второго Благочестивого, позже названного Италийским. Приятно поразившая меня сумма заметно утяжеляла мошну – все же армия для людей без знатных корней оставалась главным билетом в общество и источником достойных доходов. Талантливый человек мог здесь, конечно, бесславно завершить путь на клинке варвара, но нередки были и случаи взлетов.