Тень Галена

Педантичный, скрипучий голос канцелярского работника объявил мне сумму, тщательно посчитав даже те несколько месяцев, что я пребывал главным врачом легионов. Пять тысяч денариев в год, в качестве ординарного медика, принесли мне без малого тридцать тысяч сестерциев. А пара месяцев, в которые я сменил Селина на его посту, принесли мне еще шестнадцать с лишним – оплата всаднических должностей была по истине щедрой. Двадцать пять тысяч денариев в год – не мудрено, что оставлять меня на этом посту надолго никто не позволил, но чудом было уже и то, что мне за них честно заплатили! Вместе с выданным мне добавочным довольствием, полагавшимся за проявленную отвагу, менее чем за два года я заработал около пятидесяти пяти тысяч сестерциев! В разы больше, чем смог бы врачом в Риме, ведь уделом моим оставалось бы лечение отнюдь не сенаторов и консулов. В лучший свой год я не сделал здесь даже двенадцати тысяч, если не считать невероятно щедрый подарок Диокла, разумеется.

В тот миг, стоя с мешками, доверху набитыми серебром и золотом, мне отчаянно хотелось, чтобы отец или жена сказали, как гордятся мной. Увы, на всем свете никому не было до меня дела. Проходя мимо дома Гельвиев, совершенно пустого, с забитыми ставнями окон и дверей, я долго размышлял, следует ли мне выломать их и войти в законное жилище. Заночевав на верхних этажах дешевой таверны, условия которой, после валетудинария и походных палаток, показались мне более чем комфортными, я все еще не принял окончательно решения. Уже к вечеру следующего дня я зашел к Киару.

Несмотря на май, прошел сильный дождь и вечер выдался прохладным. Я застал своего недружественного законам Рима друга там же, где и ожидал – в подземелье дома, в торцевой инсуле, что в конце улицы, справа от «Виноградной лозы». Киар совсем не ждал гостей и, когда я вошел к нему, северянин сидел у жаровни, прижимая к плоскому, крепкому животу шерстяное одеяло. Удивившись и радостно поздоровавшись я поинтересовался, зачем он это делает. Трудно поверить, но тот, много лет назад удаленный сальник, что вырезал у Киара Гален, спасая кельта от смертельной раны на арене Пергама, нашел совершенно неожиданный способ напоминать о себе! В каждый холодный день внутренности Киара мерзли, словно живот его лишился важного защитного слоя, что в сущности недалеко было от правды. Находчивый же северянин возмещал досадную утрату шерстяными вещами – небольшая цена за спасение от неминуемой и мучительной смерти, на какую обычно были обречены все, кто показал внутренности жестокому миру вокруг.

Выслушав мою нехитрую, столь же грубую, сколь и его собственная историю о войне, а о семейный моих драмах зная и прежде, Киар любезно согласился помочь мне продать дом. Когда смолк хохот, я видел, что он едва сдерживался от едких комментариев о врачах, вспоминая, должно быть, весьма схожую просьбу Галена, спешно покинувшего Рим пару лет назад. Пользуясь случаем, я рассказал северному другу, что и наш с ним общий знакомый, бывший его хозяин, сейчас остановился где-то в Риме, однако ненадолго – на днях он отбывал в Кампанию, на свою виллу.

– Ну а ты куда отправишься? – в самом конце нашей встречи поинтересовался мой старый друг. – Обратно? На войну?

Мне оставалось лишь дивиться его природному чутью и проницательности. В тот миг я, правда, и сам до конца не знал, а потому лишь рассеянно пожал плечами. Мы договорились, что я буду заходить к нему, по мере возможности. Дела у Киара шли в гору – коллегия, как он ласково называл свою банду, получила выход на важных лиц города и теперь, с новыми связями, деятельность Киара и его приятелей, становилась все более амбициозной и запутанной. Об этом я с радостью расскажу отдельно – удивительные истории порой выкидывает жизнь! Киару суждено было подняться высоко, незаметно оказывая влияние даже на громадный Рим – быть может для этого боги и сохранили его живым во всех смертельных испытаниях?

Провернув через кельта пару способов удачно вложить деньги в доходное дело, я стал обладателем нескольких этажей в инсулах, разбросанных по Риму. Разные районы были нужны, чтобы минимизировать риски потери собственности – дома нередко разрушались или сгорали. За умеренный процент Киар обещал мне сдавать их в найм порядочным, насколько возможно, людям, ну а я, странник без дома и ясного плана, при встрече мог рассчитывать на прибыль, из расчета числа месяцев моего отсутствия, помноженных примерно на две тысячи сестерциев за каждый. Глядя на весьма грозный облик моего друга, да и большинства членов его коллегии, не приходилось сомневаться, что уплата за нанятые помещения всегда будет выполняться строго и в срок.