Тень Химавата

– Смотри, у меня открылся живот… Бей ногой в солнечное сплетение со всей яростью, на какую способен. Как будто это твой первый и последний удар. Противник не должен отлететь назад, он должен согнуться пополам, как надломленный тростник. Все, он твой. Не медли, врежь кулаком в ухо, чтобы оглушить. А еще лучше в челюсть или висок. Удар в челюсть свалит с ног, а в висок может и убить. Я тебя не просто так заставляю колотить по мешку с песком…

В другой раз он говорил:

– Следи за моими глазами, перед атакой я посмотрю туда, куда целюсь. Но не жди, пока я ударю, – бей первым, на упреждение. Лучше всего врезать голенью по бедру или колену, пока у него нога напряжена. Или по ребрам, вот смотри…

Нала встал в стойку.

– Твоя задача снести противника. Представь, что тебе нужно сломать вертикально стоящую жердь. Если ты ударишь вот так… – Бхима поморщился, но выдержал удар, – жердь просто треснет. А если так…

Ачарья присел на опорную ногу, развернув стопу, и резко махнул правой ногой так, что его плечи описали полукруг, а голень впечаталась в бок Бхимы. Гонду показалось, что его огрели веслом.

Он со стоном опустился на землю.

– Это я еще вполсилы ударил, – хищно улыбаясь, сказал Нала. – Может, тебе надоело? Вон колокол висит.

Бхима выдавил из себя:

– Нет.

– Ну, смотри, тогда повторим…

Когда ученик освоил все триста двенадцать основных положений человеческого тела, а также навыки рукопашного боя, Нала привел его в оружейную комнату.

Бхима охнул от удивления.

Стену закрывал частокол из копий с деревянными древками и разнообразными наконечниками: зазубренными, которые при ударе застревают в теле, листообразными, разрезающими плоть, словно масло, трехгранными для пробивания кольчуги.

Тускло поблескивали трезубцы, массивные бхиндипалы с широким лезвием и длинной иглой на конце или крюком вместо обуха. Связки тонких бамбуковых дротиков походили на снопы злаков.

В углу стояли бамбуковые и тростниковые луки без тетивы длиной не меньше четырех локтей. Причудливо изгибались составные луки – с плечами из древесины, железа или рога.

Рубящее оружие лежало в деревянных сундуках, колющее крепилось в пазах стеллажей. Булавы удерживались кожаными петлями, кольца для метания и колчаны висели на вбитых в стену железных штырях.

А стрел-то сколько! И все с разными наконечниками: металлическими, костяными, даже деревянными – из твердого тика. А вот корзина со свернутыми в кольцо тетивами: из волокон бамбука, растения «щучий хвост», сухожилий животных, пеньки…

В бревне торчали боевые топоры.

В одном из сундуков лежали кривые тальвары, кавалерийские шамшеры, похожие на иглу дикобраза ножи пешкабз, обоюдоострые катары с поперечной рукояткой для проникающего удара, а также кинжалы «скорпионье жало» с раздвоенным лезвием.

Бхима склонился над сундуком.

Мечи в основном длинные и прямые, с рукояткой для двуручного хвата из дерева, слонового бивня или панциря черепахи. Есть и палаши нагана со змеевидным клинком, наносящие тяжелые увечья. Еще сирохи из очень прочной стали с загнутым концом – такие способны разрубить человека от макушки до пояса. Вот лежат короткие мечи с широким клинком и тяжелым навершием. В этом сундуке – серповидные мечи, а также обоюдоострые кханды, похожие на копис.

Все оружие хранилось с любовью, было заботливо обернуто рогожей, лезвия намазаны жиром. В комнате также находились наковальня, клещи, молоты и молоточки для правки зазубрин…

На уроке стрелкового боя Нала учил:

– Когда целишься, руку держи на уровне уха. К груди прижимают только ассакены, потому что стреляют на скаку. Для них главное скорость. Зато от уха выстрел точнее. И запомни: главное оружие кшатрия – лук и стрелы.

Оба стояли позади дома, в саду. Бхима держал пальмовую кармуку, уперев ее концом в землю. Он напряженно всматривался в черную шкуру козла, растянутую между двумя шелковицами на расстоянии не меньше тридцати длин коромысла[155]. Плечо ныло от усталости, ему хотелось поскорее спустить тетиву, но Нала медлил. Гонд ждал команды, стиснув зубы…

С каждым днем ачарья все больше затягивал паузу перед выстрелом. Если ученик мазал, то в наказание он заставлял его стоять с натянутым луком до тех пор, пока тому не начинало казаться, что рука сейчас отвалится.

Нала подробно объяснял, зачем при стрельбе лучник принимает разные позы: в полусогнутом положении широко расставляет ноги, встает на цыпочки в полный рост или делает упор на переднюю ногу.

Вскоре Бхима легко попадал в шкуру с пятидесяти длин. Наконец наступил день, когда стрела ударила в центр мишени на расстоянии в семьдесят длин.

Нала скептически хмыкнул:

– Сойдет.

Но гонд прекрасно видел, что ачарья доволен…