Тень Серафима

С другой стороны, все жители Ледума и без того официально принадлежали лорду-протектору, хотя и считались номинально свободными. Юристы и общественные демагоги тактично называли это «добровольной платой за защиту»: в любой момент времени лорд мог сделать с любым жителем города всё, что заблагорассудится, независимо от факта, преступил тот в чём-то закон или нет. Правосудие – отдельно, а воля правителя – отдельно, и она превалировала над силой закона.

Но люди в Ледуме не были равны даже в этом. Полноправные и неполноправные граждане принадлежали лорду-защитнику безраздельно, даже находясь в других городах. Лица без гражданства, бродяги вроде Себастьяна, не имели вообще никаких прав и принадлежали ровно до тех пор, пока находились на территории Ледума. Лица, имеющие гражданства других городов, но проживающие в Ледуме, могли рассчитывать на покровительство своих лордов. На практике же за своих жителей вступались только дипломаты Аманиты, да и то если случай был действительно важный и позволял рискнуть и без того непрочными связями со второй столицей.

Такая же система действовала во всех городах Бреонии. Конечно, принадлежность правителю можно было назвать условной, но тем не менее она была закреплена в юридическом праве еще с давних времён. В последнее время лорды-защитники крайне редко пользовались правом абсолютной власти, охотно поддерживая идеи общественного развития, просвещения и социального гуманизма – пусть больше на словах, чем в реальных действиях.

Единственным исключением были адепты святой службы. Эти религиозные фанатики добровольно отказывались от большинства прав и свобод светского общества: не владели землёю и собственностью, не имели личного жилища, не проживали длительное время в одном полисе, меняя место пребывания по приказу вышестоящих братьев, и не претендовали на защиту лорда-протектора. Жизнь, свобода и всё, что было у инквизитора, принадлежало святой общине.

Каждый из них, будучи рождённым на территории города, мог претендовать на получение неполноправного гражданства, но Инквизиция предпочитала стоять особняком, живя по своим собственным законам.

Когда-то, пару поколений назад, общими усилиями власти многих городов попытались было урезонить носящих серебряные фибулы и взять их под контроль. Замысел-то был богатый, но исполнение подкачало: реализация его привела к масштабным стычкам с отрядами инквизиторов из Пустошей, вовремя подоспевшими на выручку собратьям.

Инквизиторы, постоянно живущие в Пустошах, – не чета городским. Жизнь за стенами тяжела и сурова, и истреблять приходится не беспомощных Искажённых, а хитрых и опасных нелюдей. В общем, после долгих кровопролитных боёв, изрядно недосчитавшись солдат и средств, правители вынуждены были отступиться. Приструнить Инквизицию так и не удалось: как спрут, организация опутала своими щупальцами всю Бреонию. Постепенно люди привыкли к этим самопровозглашённым хранителям чистоты человеческой расы, да и лорды, убедившись, что деятельность святой службы не несёт в себе опасности для их режимов, оставили инквизиторов в покое. Противостояние закончилось, сменившись холодным, настороженным нейтралитетом.

…И всё же чёрная лента выделяла её носителя из прочих людей. Она была словно угрожающая, зловещая метка, знак принадлежности высшему существу. В представлении свободолюбивого сильфа это казалось до крайности унизительным, хотя ещё более жалкими в его глазах выглядели люди, шарахающиеся от премьера как чёрт от ладана, боясь вызвать высочайшее недовольство.

Кристофер отдыхал не без охраны. Не сразу ювелир увидел, что в зале присутствуют посторонние: крепкие вооружённые люди, откровенно наблюдающие за гостями. Их повадки и движения выдавали охотников – уж этого брата Себастьян за свой век навидался. Присмотревшись внимательнее, ювелир приметил и других из числа пришедших сюда не развлекаться. Эти были практически незаметны: размытые силуэты почти сливались со стенами и тенями от колонн, лиц не разглядеть. Они пристально следили за происходящим. Оружия при них не было видно, но ювелир мог поклясться, что оно имеется: от наблюдателей тянуло опасностью так ощутимо, как тянет холодом из щелей в окнах. Кто бы это мог быть? Агенты особой службы? Но почему так много?

Такое ощущение, что обычных гостей тут и нет.

Охотники и агенты тем временем усиленно делали вид, что не замечают друг друга, а на их лицах и в движениях читалась странная враждебность.

Шестое чувство настойчиво зашептало, что задерживаться здесь не стоит. Себастьян нахмурился. Неужели затевается какая-то операция? Вот невезение – заявиться в «Шёлковую змею» именно тогда, когда она битком набита врагами! Шансы выбраться живыми, и без того довольно призрачные, стремительно таяли. Ничего не замечавшая София меж тем восторженно, во все глаза, наблюдала за представлением. Украдкой бросив взгляд на сильфа, Искажённая быстро допила свой бокал с вином и незаметно поменяла его на нетронутый бокал спутника.