Тень смерти (СИ)

На пятом году правления императора Ракшаса у Гномьих Врат вспыхнуло восстание рабов-людей, поддержанное исконными врагами Империи — гномами Кналга и эльфами Линтанира. Племена орков всегда охотно объединялись между собой для набегов, сулящих добычу и славу, но никто не хотел тратить время на подавление восстаний — в итоге Ракшасу пришлось постоять за честь Империи лишь во главе сил семи главных кланов и племени Черного Клыка, которому и принадлежали восставшие рабы. Людям же удалось скрепить личными привязанностями и обязательствами союз рас, которые обычно ненавидели друг друга едва ли не сильнее, чем орков — эльфов, гномов, людей и личей. Конечно, такой альянс не мог просуществовать долго — мертвецы и эльфы покинули его уже в следующем поколении — но его сил хватило на два выдающихся свершения — союзники убили Ракшаса и основали в окрестностях Гномьих Врат государство, позже ставшее известно, как Альянс Кналга.

Вместе с императором погибла и Шиссат, до последнего защищая того, кого мысленно называла «внуком», хотя он и происходил от другой жены ее Хозяина. Под конец сражения Змея отбросила даже желание сохранить свою тайну и сражалась со всей силой и яростью духа злобы, не приняв лишь своей истинной формы, которую ее тогдашняя носительница не смогла бы поддерживать. Но в конечном счете, даже богине не удалось изменить ход сражения и она была побеждена воительницей не менее яростной, чем она сама — эльфийкой по имени Сизаль, стремившейся во что бы то ни стало лично убить императора, чтобы отомстить за смерть своего возлюбленного. Разумеется, встреча с Шиссат не позволила ей сделать это — едва убив Змею, она стала ее следующим сосудом, однако для богини в этом было мало радости. Ракшаса убил кто-то еще, а захваченная эльфийка оказалась невероятно своенравным и стойким носителем. Впервые Шиссат оказалась в теле кого-то, кто ненавидел ее так же сильно, как ненавидела она, кого-то, кто обладал волей достаточно сильной, чтобы, даже приняв в себя тысячелетние воспоминания духа злобы, все еще отделять себя от змеи. Когда Шиссат попыталась заставить Сизаль напасть на других эльфов, та сломала себе правую руку и едва не отгрызла левую. Затем были борьба, конвульсии и бесплодные попытки эльфийских лекарей понять, что происходит. Наконец — через одиннадцать дней после гибели Ракшаса — слияние змеи и эльфийки завершилось. Как и обычно, родившаяся личность была одновременно и Шиссат и Сизалью. Отличие было в том, что, в то время как змеиная природа и воспоминания орочьей богини требовали немедленного уничтожения всех эльфов, эльфийская воительница никого убивать не собиралась. Она смогла сдерживать себя достаточно долго, чтобы подать прошение об отставке и уйти в горы — подальше от лагеря союзников — где поймала и сожрала тролля.

На этом страдания Шиссат не закончились — неспособная контролировать свой новый сосуд полностью, она, тем не менее, полностью управляла его инстинктами и желаниями. Каждый раз, когда эльфийка видела человека, гнома или другого эльфа, у нее возникало непреодолимое желание его сожрать, а каждый раз, когда она видела орка-барата, то хотела ему отдаться — однако эльфийский разум восставал и против того, и против другого, потому Сизаль держалась подальше от любых живых существ, летом стараясь уходить как можно выше в горы, а для зимовки выбирая самую пустынную долину. Мучаясь от голода, она месяцами удерживала себя от убийств, позволяя себе поесть лишь тогда, когда ей попадался тролль или гоблин. И змея и эльфийка попали в ловушку, зажатые между упрямством противницы и собственным инстинктом выживания — сколько бы Сизаль не пыталась уморить себя голодом, в конце концов всегда сдавалась и съедала кого-нибудь. Змея же, каждый раз, когда эльфийка сражалась с орками, пыталась подставить ее под удар, но эльфийка быстро приноровилась использовать змеиные рефлексы и выходила из всех передряг невредимой. Шиссат попробовала избавиться от непокорной носительницы, приняв истинную форму, однако эльфийка и тут оказалась победительницей — смогла выжить и заставить змею превратиться обратно. Будь Сизаль оркшей, все было бы не так плохо — лет через тридцать она бы состарилась и позволила бы кому-нибудь себя убить, прекратив мучения Шиссат — однако эльфы жили намного дольше, и змея провела в теле Сизаль долгих сто восемнадцать лет.