Тень смерти (СИ)

И вот однажды весной — позже она узнала, что то была весна шестьсот пятьдесят третьего года веснотской эры — эльфийка грелась у костра, когда почувствовала знакомый запах. Кому он принадлежал, она, впрочем не вспомнила, да и времени подумать ей не дали — буквально через полминуты обладательница запаха, ловко соскользнув по мокрому мартовскому снегу, спустилась с холма и оказалась рядом. То была оркша, которую Шиссат не видела очень давно, но узнала бы среди миллиона орков — впрочем, чтобы узнать Дрисадалию, не обязательно было быть ее матерью — чего стоил хотя бы ее уникальный светло-серый оттенок кожи. Живя в теле эльфийки-отшельницы Шиссат потеряла счет времени, но по ее представлениям Дрисадалии должно было быть примерно полторы сотни лет, однако оркша не выглядела старой — лишь очень взрослой. Она была на голову выше Сизаль и носила традиционную орочью прическу, стягивая свои белоснежные волосы в конский хвост на самой макушке. В руках у нее был посох с отметинами, обозначающими, что она — старейшина клана Белой Змеи, а плечи были укрыты шалью из шкуры леопарда. Наметанный глаз Шиссат узнал и других животных, мех и шкуры которых пошли на одеяния ее дочери — то были черный медведь, огненная лиса и песец. Во времена, когда Змея еще следила за орочьей модой, мало кто из вождей мог позволить себе одежду столь дорогую, как та, что носила ее дочь.

— Мар шисат тар, кураран (ороч. «Я нашла тебя, матушка»), - усмехнулась оркша.

— Дрисадалия, хат тсат! (ороч. «Дрисадалия, не подходи!») - успела выкрикнуть Шиссат, воспользовавшись секундным замешательством эльфийки. В следующее мгновение Сизаль уже подхватила копье и набросилась на Дрисадалию… но была встречена мощной струей зеленой жидкости, которую оркша выпустила из посоха. Отброшенная воительница упала на землю. Одежда у нее на животе растворилась, а кожа покрылась ожогами — что означало, что Дрисадалия обнаружила у себя способности, которыми ее мать не обладала. Будь зеленая жидкость едким ядом, он не причинил бы сосуду Шиссат никакого вреда, но похоже, что это была какая-то кислота неживотного происхождения.

— Мар шисат, кураран, - произнесла Дрисадалия. - Паран-отак га тар ы хат слухат. Рсакжун толкат мар хат башга шмот паран-отак рагат-швах трул ы мар шисат тар во. Мар хат барат — кура тук, паран-отак кура дагак-варох. Мар рсак тар мара шотур — ры мар шисат тар ы во хат дат-дат! (ороч. «Я все знаю, матушка… Эта эльфийка захватила тебя и не отпускает. Охотники стали сообщать о странной эльфийке, разрывающей на куски троллей, и я поняла, что это ты. Прости, что так долго — эти горы очень большие, а она очень хорошо заметала следы. Понадобилось двенадцать лет, чтобы выследить тебя — но теперь, когда я нашла тебя, ей не сбежать!»)

Сизаль, впрочем, бежать пока не собиралась — заставив Шиссат превратить ее в змею, она с шипением устремилась к оркше. Но та бросила наземь свой посох, и тот тоже стал змеей — длинной тонкой змейкой с оранжево-черной кожей, которая ловко увернулась от клыков Шиссат и обвилась вокруг нее, связывая белую змею, будто веревка.

— Тар толкат тар хат га мар, - сказала Дрисадалия, вытаскивая кинжал. - Ры мар га тар. Мур дат мур рон. (ороч. «Ты сказала мне тогда, что не хочешь мое тело… Но я все же заберу тебя. Пора вернутся домой, матушка.»)

В последний момент Сизаль успела превратиться обратно в эльфийку, и оттолкнуть оркшу высвободившимися из змеиных объятий ногами. Затем она вскочила и бросилась бежать.

И началась погоня. Впервые с момента, когда она попала в тело эльфийки, Шиссат получала удовольствие от происходящего. С одной стороны, в этой охоте она явно была жертвой — и ей всегда нравилось такое. С другой стороны, змею буквально распирало от гордости за дочь — пары минут наблюдения за тем, как она двигалась, хватило опытной убийце, чтобы понять, что Дрисадалия стала просто потрясающей воительницей — не говоря уже о ее новых чародейских способностях, которые, несомненно, были основаны на унаследованных от матери змеиных приемах — и превзошли их. Преследуя эльфийку, Дрисадалия превратила два огромных валуна в каменных змей, присоединившихся к погоне. Были и другие змеи — из плоти и крови, разнообразных окрасок и размеров — и все они преследовали Шиссат по земле, воде и воздуху. Змея с ужасом и гордостью осознала, что ни в одном из своих тел, включая и изначальную божественную форму, она не смогла бы победить свою дочь, не захватывая ее тела.

— Линтаур линтаур, соралар перса, - хохотала Шиссат в голове у эльфийки. - Инье хинар манэ уэндэ. Сина туэл ан лэ. (эльф. «Беги, беги, длинноухая дрянь… Я вырастила хорошую дочь. Тебе конец.»)