Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж

У расы сангари имелась одна выдающаяся слабость — свойственная их культуре неприязнь к жесткому целеустремленному администрированию и отвращение к любым административным тонкостям. Они считались весьма энергичным и деятельным народом и вели себя соответственно. Ползучая, удушающая и постоянно растущая бюрократия, свойственная человеческим организациям, была им незнакома. Они ударялись в противоположную крайность, порой настолько, что недостаток бюрократии вредил им так же, как ее избыток — прочему человечеству. Критически важные данные могли сводиться к нескольким рукописным заметкам на клочках бумаги, которые вскоре терялись… Все, что не сохранялось в памяти глав семейств и их ближайших помощников, развеивалось, как дым по ветру И причиной неудач часто становилась невозможность связаться с нужным человеком либо отсутствие административной точности или надежных данных.

Наиболее ценились семействами те немногие сангари, которым были свойственны дотошность и канцелярский склад ума. Семейства яростно за них сражались и выгодно ими торговали.

Рейдерство Дита процветало, как и дела на Осирисе. Со временем Норбонов с неохотой включили в число Первых семейств сангари. Дит и Рхафу заслужили репутацию команды, одним касанием превращавшей все в золото. Все их проекты обычно зарождались в плодородном мозгу Рхафу, а Дит старательно нанимал агентов, занимавшихся их осуществлением. Старик изо всех сил держался в тени, играя собственную роль.

В каком-то смысле Рхафу являлся закулисным правителем, настоящим гением семейства. Дитом он попросту управлял.

Дит не хотел становиться мозгом всего предприятия, да и не посмел бы. Несмотря на все уроки Префактла, он оставался чересчур порывистым. Рхафу обычно смягчал его пыл, но иногда благополучие семьи страдало из-за плохо продуманного плана, который Дит приводил в действие, не посоветовавшись со стариком.

Хотя теперь нувориши Норбоны вошли в число Первых семейств, их не воспринимали таковыми в полной мере. Они были слишком грубы и жестоки, прибегали к слишком варварским способам накопления богатства. К тому же Дит нанимал чужаков.

Он не использовал их традиционным образом, как марионеток среди собственных народов. Он находил подходящих людей и подключал к деятельности семьи на Осирисе и иногда на Родине — бухгалтеров, экономистов, обработчиков данных, а также солдат, ставших кулаком семейства под командованием доверенных сангари.

Подобное повергало в ужас более традиционные семейства, немало завидовавшие богатству Норбонов и их способности сражаться.

Дита редко приглашали на светские мероприятия, но и не игнорировали открыто. Впрочем, светская жизнь его не привлекала — неприязнь к приемам и их завсегдатаям оставалась неизменной.

Во время войны иногда казалось, что ему представилась возможность без особых затрат исполнить наказ отца. Он не советовался с Рхафу, надеясь, словно мальчишка, устроить сюрприз, но его враги оказывались коварными и увертливыми. Казалось, они чуют опасность с расстояния в несколько световых лет. Им каждый раз удавалось от него ускользнуть, так и не узнав, что им угрожало.

Тогда же, во время войны, он снова встретил сына и не смог устоять против свойственного сангари чувства семьи. Он слегка подтолкнул Майкла в нужном направлении, помогая разбогатеть. А также — стать орудием, с помощью которого, как надеялся Дит, можно было внедрить влияние Норбонов в самое сердце человеческих властных структур.

Уже намного позже после того, как Дит открылся Майклу, он начал сманивать Ди на Родину и Осирис, чтобы дать ему запоздалое образование сангари.

Характер Майкла оказался не слишком приятным, что разочаровало Дита, но отступать он не собирался. Майкл был его единственным ребенком.

Дит не женился и не поддавался искушениям, которые порой оказывались на его пути. И это стало поводом для негромких комментариев и ничем не обоснованных рассуждений о природе его отношений с Рхафу, а также вопросов насчет Майкла.

Лишь Рхафу подозревал правду, но даже с самым старым другом Дит отказывался обсуждать данную тему.

Норбон в’Дит был беззаветно предан звериной женщине по имени Эмили Шторм.

Породистой рабыне для утех.

Одна лишь эта ужасающая тайна могла опрокинуть его империю. Физические отношения могли восприниматься терпимо, и на них закрывали глаза, но настоящие чувства — никогда. Глава семьи не мог позволить себе подобную слабость.

Он не осмеливался делиться чувствами, опасаясь, что те, словно чудовище Франкенштейна, вырвутся на свободу и погубят его. От него отреклась бы собственная семья.

И тем не менее он продолжал идти по краю. Он осмелился ввести Майкла в общество сангари. Он вступил в союз с Гаабами, женив сына на их дочери. От любых вопросов о матери Майкла он уклонялся, говоря, что она погибла на Префактле.

Рхафу, чувствуя подозрения глав семейств, распространил сказку о приятельских отношениях с девушкой из семьи Сексон, взяв за основу реальную историю юности Дита и лишь изменив имя Эмили.