Тени Богов. Искупление

— Скорее менгир мертв по той же самой причине, — задумался Хопер. — По неизвестной причине.

— Так может им нужна разгадка? — оживился Раск. — Это ведь заноза в заднице… Дорпхала и его приятелей.

— И для чего там мы? — помрачнел Хопер.

— Не знаю, — зевнул Раск. — Надеюсь, ваших семисотлетней давности подвигов нам повторять не придется?

— Я не совершал подвигов, — прошептал Хопер. — Я не нашел дочери Торна. Не нашел его сына. И вот я уже почти у Опакума, а все еще не знаю, что должен делать. И мне кажется, что мы пытаемся угадать, что за закрытой дверью — волк или медведь. А там стоит смерть.

— А давай-ка, приятель, вернемся к самому началу, — прищурился Раск. — К пережитому, читанному, затертому и изгаженному. Что такое вообще эта самая жатва?

— Ты сейчас хочешь разговор на половину ночи? — затосковал Хопер.

— Ты голову-то не разламывай, — погрозил пальцем Раск. — А вот так, для себя, чтобы вешки расставить!

— А чего их расставлять? — не понял Хопер. — Все ж ясно. Менгиры силой наполнить. Богов то ли нет, то ли спят они, а силы хочется. Ананаэл со своими прихвостнями Энеем и Коронзоном, которые Храм Кары Богов подняли, испугались, что полнота менгиров вернет богов и умалит их свободу, значит, надо сокращать людишек. Вот тебе и первая жатва. Сладкая смерть, уменьшить поголовье, проредить северные царства. Высшие умбра со своим Храмом Гнева Богов оторвались на второй жатве. Мучения, боль, полнота. Сила! Если бы не та битва у Хмельной пади…

— На семьсот лет хватило той битвы, — скривился Раск. — А теперь? Пришла пора пополнить опустевшие камешки? Силы захотелось? Полноты? Ты ничего не забыл?

— Что я должен был забыть? — не понял Хопер.

— Энсы? Покоище в центре Хели? Боги? — Раск загибал пальцы, но не спускал взгляда с Хопера. — Даже пять богов?

— Я тоже могу пальцы позагибать, — буркнул Хопер. — Дурная магия, когти и клыки этого Кригера? Что скажешь?

— Кригер был одним из моих приятелей, — вздохнул Раск. — С ним хорошо было удариться кубками. Он всегда говорил то, что думал. Если хотел дерьмом обмазать, не ждал, когда ты отвернешься, так в лицо и обмазывал.

— Да, хороший приятель, — усмехнулся Хопер.

— Я не просто так пальцы загибал, — процедил сквозь зубы Раск. — Все это об одном, Хопер. Что-то пошло не так!

— Еще бы оно пошло так! — вскочил на ноги Хопер. — Ты забыл, что было там? Ты забыл, что мы убегали из горящего дома?

— Нет, — отчего-то побледнел Раск. — Мы не убегали из горящего дома. Нас уносили из горящего дома. Погрузили в некую посудину, подняли якоря и оттолкнули от берега. И вот посудина прибилась к островку. Якоря выпали…

— Менгиры, — хмыкнул Хопер.

— Крысы разбежались, — кивнул Раск.

— Мы, — развел руками Хопер.

— Команда спит в трюме мертвым сном, — продолжил Раск. — Крысы грызут туземцев, заражают их чумой, дабы освободить островок в надежде, что команда проснется. Ну или для того, чтобы якоря звенели от прочности, от которой у крыс крылья вырастают. Неужели ты думаешь, что весь смысл в крыльях?

— Ты что-то слишком много кружев словесных наплел, — скривился Хопер. — Хочешь сказать, что вся эта погань ради того, чтобы спасти тех, кто все еще в Покоище пребывает? Да если они там божественной силой размещены, если это твое Покоище не разбилось вдребезги тысячу лет назад, то они там и две тысячи лет пробудут, и три! Может, и жатвы нужны, дабы силой то Покоище через них питать?

— Может и так, — прошептал Раск. — А может и не так. Мы уже как-то спорили с тобой. Еще в моей лавке в Оде. Лет двадцать уже минуло. Ты еще тогда сказал, что наши боги могли поступить так же, как вы в Хмельной пади. Заклясть себя, чтобы спасти прочих. Я еще тогда смеялся, отчего же в таком случае менгиры пеплом не осыпались? А вот теперь думаю — третья жатва, непонятная магия, клыки и когти у Кригера. Мы ведь с тобой помним эти клыки и когти еще там.

— И что же ты хочешь сказать? — напрягся Хопер.

— А что тут говорить, — развел руками, потянулся Раск. — Ясно же, и Покоище надо спасать, не разбилось оно, иначе откуда энсы? И менгиры надо полнить, иначе откуда сила, а высшим без нее никуда, не уподобляться же нам? И людишек надо прореживать, много их чего-то. Ты не смотри на меня так, не смотри. Не все, что на языке, то и в голове пребывает. А теперь представь. Ну как в Хмельной пади тринадцать умбра против высших. Пять богов — против той беды. Решили принести себя в жертву, чтобы спасти то, что можно спасти.

— И одного из них прошили стрелами? — ухмыльнулся Хопер. — И кто же?

— А не знаю, — стал серьезным Раск. — Мы же так и не поняли, что там было? Болезнь, безумие, чей-то страшный замысел? Трудно разбираться, когда твой дом горит. Так и этот дом начинает заниматься. А что если и не было никаких стрел?

— Как это, — невольно коснулся собственной груди Хопер.

— Да не про тебя я, — отмахнулся Раск. — А что если один из пяти не стал приносить себя в жертву? Не думаешь, что все начинает сходиться?