Тени Богов. Искупление

Идти было недалеко, да и Хопер не раз бывал в Опакуме, и не раз прикасался к глянцевым граням загадочного обелиска. Священный камень поднимался за правым привратным бастионом, являя защитникам тяжелую каменную пяту камня. Теперь возле нее зияла яма.

— Это еще что? — не понял Хопер.

— Стахет Вичти хочет похоронить здесь свою дочь, — потянул с головы колпак Раск. — Торн похоронил ее у альбиусского менгира, Стахет собирается перезахоронить ее у мертвого. Тело уже здесь, обложено льдом в подземелье. Стахет прикажет вынести ее, едва Торн с дочерью и сыном появятся у ворот крепости. Собирался, во всяком случае.

— Главное, чтобы они появились, — прошептал Хопер.

— Яма большая, — заметил Мушом. — Хватило бы места и для жены Торна, и для его шурина, и еще для трех-четырех человек.

— Шурин еще жив, думаю, — пробурчал Эйк. — А когда начнется осада, таких ям потребуется тысяча. Что там внутри?

— Менгир, большая часть его ведь в земле, точнее в фундаменте крепости, — наклонился над ямой Раск. — И остатки древней кладки тут же. Вон они. Говорят, что священный камень вырос или появился у часовни. И как бы придавил ее к земле, оперся на нее, но она устояла. А может и упал на нее. Раздавил же. Вон, видите, кладка Опакума серая, менгир черный, а часовня была построена из мрамора. Снаружи крепости это видно не так хорошо.

Хопер стоял на краю ямы и рассматривал тщательно подогнанные, чтобы составлять единое целое с менгиром, тяжелые серые блоки Опакума. Покосившуюся, тоже заключенную в тяжелые блоки, древнюю кладку, мраморные плиты, осколок фронтона с вырезанной на нем надписью, заложенный камнем дверной проем. «Осколок фронтона с надписью, — повторил он про себя, — с неразличимой надписью. Снова какой-то знак?»

— Земля не лежалая, — заметил Эйк. — Тут не в первый раз копают. И кладка на входе в часовню не такая уж древняя.

— Да, что-то было лет двести назад, — кивнул Раск. — Говорят, что какая-то влиятельная особа захотела посетить древнюю часовню и попросила раскопать ее. Но вряд ли она попала внутрь, что там — грязь да камни. Но вроде бы горсть каких-то камней она забрала с великой осторожностью. Тогда же, наверное, вход в часовню и заложили.

— Не слышал этой истории, — мрачно заметил Хопер, оглядываясь. Никому как будто и дела не было до четверки не слишком молодых мужчин, рассматривающих древние камни, в крепости словно вовсе не оказалось зевак, каждый был занят своим делом. — Подожди-ка.

Он наступил на опущенную в яму деревянную лестницу и спустился на три перекладины. Затем потянулся и провел рукой по надписи, счищая с нее землю.

— Чего ты там делаешь? — крикнул сверху Раск. — Стерлось уже все от времени.

— Подожди, — мотнул головой Хопер, проводя рукой по следам древнего изречения, и вдруг начал бормотать то, что прочитал еще в книге под крышей трактира Тика и что время от времени словно зажигалось у него внутри: «Прими в себя то, что можешь принять, потому что более принять некому. И если не сгоришь — неси. И будет ноша тяжелее с каждым шагом, потому что несешь ты за многих, число которых прибывает. Спасешься спасая. Но не отринешь беду, ибо беда в тебе».

— Ну что там? — крикнул Раск. — Что ты бормочешь?

— Я прочитал… — пробормотал Хопер, опираясь о край ямы и зажимая хлынувшую из носа кровь. — Тут написано: «Спаси и спасешься».

— И все? — не понял Раск. — Да это ведь на каждом храме Трижды пришедшего когда-то было написано. Ты что, не знаешь легенду об этом друге? Его трижды забросали камнями в одном поселении три тысячи лет назад. Издевались по всякому, мерзавец на мерзавце там обитали, а он все воскресал и приходил к ним снова и снова. Спасти их хотел. Я думал, ты читал о нем…

— Читал, конечно, — прошептал Хопер, стирая кровь и чувствуя, что и рука, и плечо, и почти вся его грудь, и даже сердце бултыхаются в ледяной каше, — но украли у меня эту книгу. Еще в Хайборге. А они на перечет в Терминуме. Ересь ведь! Проклятая ересь! Дай руку!

— Еще бы не ересь, — вытащил приятеля из ямы Раск. — Как какой-то человек мог воскресать после смерти? Он же не… умбра. Ну, не жнец. Да и не припомню, чтобы жнец кого-то хотел спасти. Ты мне лучше скажи, что за загадка была в ратуше? Забыл, что ли? Мы уже в Опакуме.

— Какая еще загадка? — сдвинул брови Эйк. — Почему я ничего не знаю? Э! Хопер? Так что, та девка из Альбиуса к тебе тоже являлась?

— Нет, — пробормотал, пошатываясь, Хопер. — Просто надпись… Там, на ратуше я видел почти ту же надпись, что и здесь. Спаси и спасешься.

— Почти ту же самую? — заинтересовался Раск.

— Ты Хопер? — услышал книжник и обернулся. Перед ним стояла довольно высокая и ладно сложенная, хотя и не слишком молодая женщина. В руке она держала сверток и как будто ждала, когда Хопер подойдет к ней.

— Я служу тут лекаркой, — сказала женщина. — Меня зовут Филией. Вон, Раск меня знает, мы виделись в Болотном дозоре. Я дочь Унды из Урсуса. У меня что-то есть для тебя, Хопер. Одна женщина… Чила, попросила поклониться тебе и передать это… с извинениями за небольшой ущерб.