Теорема Столыпина

И все они были живыми людьми с именем, фамилией, биографией и своим внутренним миром!

Какое бесконечное разнообразие конкретных условий жизни, которые часто тянутся не одну сотню лет! Какое сплетение судеб, историй, жизненных ситуаций — да всего, что можно представить!

Мыслящая часть элиты понимала, что вернуть России положение, легкомысленно потерянное в Крыму, могут только коренные реформы ее внутреннего строя.

Крепостное право было основой жизни страны, основой самодержавия, экономики, армии, финансов. Оно консервировало средневековую экономику и не позволяло начать экономическую модернизацию, тормозило социальную мобильность и внутреннюю миграцию, а значит, урбанизацию и т. д.

Кроме того, оно было фактором социальной напряженности, хотя значение этого фактора не нужно слишком преувеличивать[77].

Вместе с тем — вопреки мнению советской историографии, крепостничество отнюдь не находилось в состоянии кризиса, и реформа вовсе не была «вырвана у самодержавия» народными волнениями. Строго говоря, не будь Крымской войны, крепостное право могло стоять еще не одно десятилетие.

Главным фактором его отмены стало изменение отношения верховной власти к самой возможности эмансипации.

Об изменении участи крепостных думала Екатерина II, думали и даже что-то предпринимали ее внуки, Александр I и Николай I. Однако все они — люди безусловной храбрости и сильной воли — не решились пойти на радикальные меры.

Время для освобождения пришло в середине XIX в., и во многом потому, что общество стало гуманнее, в жизнь вошли новые поколения с иными, чем у отцов, ценностями. Для части дворян крепостничество было не только социальным анахронизмом, но и моральным скандалом, отравлявшим жизнь страны сверху донизу. Вернувшийся из Сибири декабрист Н. В. Басаргин говорил, что в его время лишь 5 % дворян понимали, что крестьян нужно освободить, а теперь таких дворян — примерно треть.

Во имя общегосударственных интересов Александр II в очень непростых для России условиях решился на изменение всего жизненного уклада Империи.

Именно его личная добрая воля стала главным двигателем Великой реформы. Его поддерживал младший брат великий князь Константин Николаевич, председатель Государственного Совета, им очень помогла их тетка, весьма влиятельная великая княгиня Елена Павловна.

К этому времени в истеблишменте появились люди, готовые разработать и осуществить реформу, причем представители старшего поколения были там в меньшинстве.

Я не имею возможности рассказать о подготовке Великой реформы так подробно, как она того заслуживает.

А жаль, ибо в самом этом процессе есть сюжет с драматичной интригой, есть мощное кипение страстей, есть нарастающее предчувствие трагедии и, наконец, сама трагедия — крушение привычного векового образа жизни русского дворянства.

Это как бы пролонгированные «Унесенные ветром», развернутые на 180 градусов, с развязкой в виде несравненно более страшной Гражданской войны.

Но сейчас все это умещается на пяти страницах учебника.

Как нам хоть дверь приоткрыть? Запах почувствовать?

Увы…

Впрочем, существуют мемуары и богатая историография.

Главный вопрос ликвидации крепостного права — земельный. Сколько земли сохранят помещики и сколько получат крестьяне? В Европе он везде решался по-разному. В германских государствах процесс освобождения растянулся на долгий срок.

Оценивая реформу 1861 г., мы должны помнить, что поначалу крестьян хотели освободить без земли — так, как это сделал Наполеон в Пруссии и будущем Царстве Польском в 1807 г., а затем и Александр I в Прибалтике в 1816–1819 гг. — однако в конечном счете землю они получили.

Напомню, что новый министр внутренних дел С. С. Ланской во время коронации Александра II в 1856 г. вел переговоры с предводителями дворянства, тщетно пытаясь побудить их к подаче соответствующих ходатайств — прямо заставлять помещиков царь тогда не хотел. Только литовский генерал-губернатор Назимов пообещал привезти ходатайство от тамошних дворян. И сдержал слово: через год именно с этих губерний начнется подготовка реформы.

В январе 1857 г. был создан очередной Секретный комитет по крестьянскому делу.

Летом император получил письмо Гакстгаузена, в котором тот советовал освобождать крестьян с землей, непременно сохраняя общину.

В октябре того же года Назимов привез обещанный адрес дворянства литовских губерний. Ответный царский рескрипт с изложением принципов освобождения был готов 20 ноября и одобрен Секретным комитетом[78].

Любопытно, что рескрипт был сразу же набран в типографии и срочно отправлен поездами всем губернаторам и предводителям дворянства⁹. Ланской боялся, что наутро члены комитета одумаются, — так и случилось, но было уже поздно, фельдъегеря были в пути. Через неделю его опубликовали в официальной правительственной газете «Le Nord», издававшейся на французском.