Теорема Столыпина

Столичные дворяне безмолвствовали, но правительство сумело выйти из положения, прибегнув к уловке, на которую вряд ли пошел бы Николай I, — предыдущие их ходатайства на другую тему были использованы как предлог, и 5 декабря 1857 г. был издан рескрипт на имя петербургского губернатора П. Н. Игнатьева. Оба рескрипта напечатал «Журнал МВД», и их разрешалось перепечатывать всем СМИ. Это была уже официальная гласность, отступать было некуда.

С этого момента начинается обсуждение отмены крепостного права в печати. Рескрипты разрешали дворянству создавать на местах губернские комитеты и разработать проекты «улучшения быта» крестьян для своих губерний. Тогда еще думали, что отдельные губернии могут иметь свои законы об освобождении.

Дворянство не скрывало своего негативного отношения к действиям правительства. Современник отмечает, что «повсюду тогда складывался тот сорт людей», прототипом которых был столичный уездный предводитель дворянства Н. А. Безобразов и которые соединяли «вполне крепостнические взгляды» с открытой бранью в адрес правительства и царя. Этих людей тогда «довольно метко» прозвали «крепостниками-гарибальдийцами»¹⁰. Их фронда, кстати, была наказуема[79].

В 1858 — начале 1859 гг. открылось 46 губернских комитетов (именно по этому поводу Герцен сказал о победившем «Галилеянине»).

Секретный комитет переименовали в Главный комитет по крестьянскому делу. В губернских комитетах дворяне разделились на фракции — прежде всего, сторонников и противников реформы. Дело доходило до потасовок, многие имели телохранителей. Самарин ходил на заседания с револьвером (Ленин потом называл эти дискуссии непринципиальной борьбой за меру уступок).

Идею о безземельном освобождении поколебало восстание крестьян в Эстонии весной 1858 г. Царя убедили в том, что бунт — следствие именно такого варианта эмансипации. Неудачной оказалась попытка освобождения без земли удельных крестьян — крестьян оно не устроило. Позиции крепостников заметно пошатнулись.

В верхах стала набирать популярность мысль о том, что конечная цель реформы должна состоять в уничтожении вотчинной власти помещиков, в превращении бывших крепостных в собственников своих наделов и приобщении их к гражданским правам.

Этот поворот был связан с влиянием генерал-адъютанта Я. И. Ростовцева, которому царь доверял абсолютно и который убедил его поддержать наделение крестьян землей.

4 декабря 1858 г. правительство приняло новую программу.

Помещик отдает крестьянам усадьбу и часть земли, более или менее совпадающую с той, которой они пользуются в настоящее время. Эту землю крестьяне при помощи правительства выкупают в собственность, — т. е. казна оплачивает дворянству крестьянскую свободу и землю, а крестьяне должны будут возвращать государству ссуду.

Хотя большинство членов Главного комитета было против потери помещиками их земли, пусть и за выкуп, считая это нарушением права частной собственности, провозглашенного Екатериной II, царь решительно прекратил дискуссию.

Тем временем число присылаемых из губерний проектов, ориентировавшихся на старую программу росло, а правительство уже выбрало новый путь. От идеи губернских законов отказались.

Нужен был общий закон, и для его выработки создали специальный орган во главе с Ростовцевым — Редакционные комиссии (административную, хозяйственную и финансовую, но работали они вместе, поэтому обычно используется множественное число).

Комиссии, куда вошли 17 представителей от министерств и ведомств и 21 приглашенный эксперт, замышлялись как второстепенный технический орган, однако реформу разработали именно они.

Лидером был выдающийся 40-летний чиновник Н. А. Милютин (брат будущего военного министра Д. А. Милютина). Царь назначил его товарищем министра внутренних дел, но лично вписал в указ — «временно». Милютина в Петербурге ненавидели и считали красным, как в свое время и его дядю П. Д. Киселева.

В Редакционных Комиссиях преобладали относительно молодые (1810–1820-х годов рождения) и пока не самые чиновные представители либеральной бюрократии — А. П. Заблоцкий-Десятовский, Я. А. Соловьев, братья Н. П. и П. П. Семеновы[80], С. М. Жуковский, будущие министры финансов Бунге и Рейтерн и др. Очень важную роль сыграли видные славянофилы Ю. Ф. Самарин и князь Н. А. Черкасский. После смерти Ростовцева в феврале 1860 г. его место занял упоминавшийся выше министр юстиции граф Панин.

Все члены Комиссий хотели свободы крестьянам, но понимали ее неодинаково. По ряду важнейших вопросов единства между ними не было, и многие решения стали компромиссными экспромтами.

В губернских комитетах крепостники были в большинстве, и Комиссии стали поддерживать либеральное меньшинство, широко используя гласность как средство подготовки умов — протоколы заседаний сразу же печатались во всеобщее сведение.