Теорема Столыпина

Юридическим собственником земли выкупаемой земли считалась община, хотя свой надел каждый домохозяин выкупал самостоятельно (см. ниже). При этом община не имела права продавать наделы (неполная собственность). Так появилась новая форма землевладения — «надельная».

В западных губерниях землепользование было подворным, земля передавалась по наследству и не было переделов земли.

Как крестьяне выкупали землю?

Правительство исходило из того, что помещики не должны потерять прежних доходов. Поэтому выкуп равнялся такой сумме, при помещении которой в банк помещик получал в виде 6 % годовых сумму старого годового крестьянского оброка[82]. Это называлось капитализацией оброка из 6 %.

Общий объем выкупной суммы по России составил 867 млн руб. Посредником в выкупной операции между помещиками и крестьянами выступило государство, которое дало крестьянам кредит в размере 80 % выкупной суммы (75 % при получении неполных наделов). Эту ссуду крестьяне должны были возвращать государству в течение 49 лет. Остальные 20–25 % они должны были выплатить помещикам по договоренности: сразу или в рассрочку, деньгами или отработками.

Нельзя сказать, что условия выкупа всегда были выгодны помещикам. Во-первых, они получали причитавшиеся им выкупные суммы не деньгами, а специально выпущенными ценными бумагами — 5 %-ми выкупными свидетельствами, которые, конечно, котировались ниже номинала.

Во-вторых, государство отняло в свою пользу 425 млн руб., которые помещики были должны казенным банкам. В итоге государство должно было выплатить помещикам всего 268,6 млн руб. (80 % от 867 млн руб. = 693,6 млн руб.; 693,6 -425,0 = 268,6 млн руб.)¹².

В качестве посредника этой выкупной операции государство в период с 1862 по 1907 г. получило около 1,5 млрд руб., но эта сумма — никоим образом не является прибылью казны, как это часто пишут[83].

Статья 165 Положения о выкупе допускала выход из общины и единоличную выплату выкупных платежей, но это было под силу лишь зажиточным крестьянам. В 1893 г. единоличный выкуп фактически был отменен.

Центром жизни деревни становились заместившие собой помещика уравнительно-передельная община и органы крестьянского самоуправления.

Важнейшей частью реформы было двухуровневое (сельское общество-волость) «крестьянское общественное управление», созданное по образцу реформы Киселева, однако с некоторыми важными отступлениями. Его структуру и функционирование мы подробно рассмотрим ниже.

Для обеспечения платежей и повинностей по примеру государственной деревни была введена круговая порука.

Хотя сельские старосты и волостные старшины подчинялись властям — мировому посреднику, судебному следователю и полиции — в своей внутренней жизнедеятельности община стала практически автономной.

Реально она получила огромную власть над своими членами, которой часто распоряжалась очень плохо, — далее мы в этом убедимся.

В 1863 г. нормы «Положения» были распространены на удельных, а в 1866 г. и на государственных крестьян, которым с 1886 г. также пришлось выкупать свои наделы у казны.

Средний надел удельных крестьян (3,9 % всего крестьянства) равнялся 4,9 дес. Отрезка — 1,7 %;

Средний надел государственных крестьян (48,8 % всего крестьянства) был равен 5,7 дес. Они сохранили всю землю полностью.

На тех же принципах — предоставление крестьянам личной свободы и надельной земли за повинности, с правом выкупа наделов — была проведена крестьянская реформа на национальных окраинах России.

Крестьяне становились лично свободны, землю они получали и выкупали на установленных правительством условиях, а по завершении выкупа через 49 лет становились ее собственниками.

Дискуссия об общине

С началом гласности сторонников освобождения (именно их звали тогда либералами — от libero) весьма серьезно разделила бурная полемика по поводу общины. Она шла не только в СМИ, не только «в кулуарах», но даже и в Редакционных Комиссиях, отразившись в итоге в Общем Положении 19 февраля 1861 г. К этому времени община уже превратилась в сложнейший клубок проблем, в котором сплелись разные интересы, сюжеты, линии.

Эта дискуссия имела сложную динамику, и с приливами и отливами она продолжалась вплоть до 1917 г. При этом противники общины, среди которых в 1860–1890-х гг. были весьма видные представители общественности, крупные чиновники и даже министры, вплоть до начала аграрной реформы Столыпина будут в меньшинстве.

Несколько упрощая, замечу, что внешне это всегда выглядело как спор о том, где лучше жить человеку — у себя дома или в общежитии.

В сущности, это была полемика о выборе пути развития России — либо пути утверждения крестьянской частной собственности и неотделимых от нее прав человека, что позволило бы реализовать огромный потенциал Великих реформ, либо пути коллективизма, при котором общегражданские права 80 % населения ограничиваются, а модернизация, соответственно, тормозится.

В тех конкретных условиях это был — выбор либо западноевропейского пути или модифицированного, но привычного крепостнического.