Теория адекватности. Поиск оснований. Часть I

Очень возможно, что современное слово «идеология» ввел в обиход в конце XVIII века именно Дестют де Траси, в эпоху определенного предпозитивизма, во времена, когда возникает вера во всесилие аналитического разума (сенсуализм, эмпиризм)… Просвещение! В таком же контексте нужно рассматривать «Человека-машину» (Ламетри) и другое, и других. Предположим, что основная цель введения в обиход такого слова – это была уже ранее сформированная мечта с помощью «непонятных методов» управлять человеком-чеством? Или все сложнее? Итак, в первом приближении «идеология» – это мечта, мечта найти способ на каком-то уровне, каким-то образом управлять и изменять человека57, просвещать человека, направляя его в нужную сторону58, но это также стремление обнаружить базовую структуру, конституцию мышления, сознания, психики, духа… А в итоге – и явить миру «модель естественного интеллекта».

Мыслители Нового времени в результате определенных гносеологических споров пришли к общему выводу, что человек – это не просто «дух», как это было принято в первичной средневековой (античной…) модели, и это не «черный ящик» в теле, иногда неотделимый от физического носителя, сосуд в сосуде… И это не нечто святое, скрытое, автономное, неделимое, и доступ к чему запрещен59…, то есть «кесарю кесарево» и другим в том числе… Но для философов-эмпиристов и рационалистов дух – это разное духовное, разное выявляемое – это слова, мысли, система мыслей, разговоры, язык, система актов, система духовного, система чувственного, система происходящего в качестве мысли, и поступки затем, и происходящее после в качестве человека, и все такое, возможно, сводится какому-то последнему, какому-то слову «понятие» или, возможно, слову «идея»60.

В итоге можно представить себе «идею» как монаду, нечто последнее, из чего состоит дух. А дух-сознание можно предположить в качестве определенного «со-множества монад-идей». И в результате разложения и обратного синтеза можно будет получить «модель сомножества идей», которая должна была бы, в общем-то, и быть точной «копией сознания человека»61.

Согласно таким представлениям, действительный человек – это «система идей», и если обнаружить «первую идею» (монаду), а затем разгадать (собрать из базовых монад), как устроена «система идей в целом» (выявить закономерности, обнаружить связи между идеями) – тогда удастся определить конституцию духа, а после возникнет возможность и воссоздать эту конструкцию (модель из монад)… В итоге такое позволит воспроизвести и целостную «волшебную флейту» (инструмент просвещения) для работы с «миром идей».

И изменяя монады-идеи, переставляя их, нажимая на кнопки волшебной флейты Моцарта, можно издавать различные «звуки»… И таким образом можно действительно изменять сознание человека, управлять им… вместе с Кондильяком, Кондорсе, Франклином… в салоне мадам Гальвеций…, а затем, после, понеслось разное, и это разное, возможно, было связано не с этим, а с другим, возможно, с «бурей и натиском» или с чем-то иным, с чем-то особым «до», в «исканиях до»?

В итоге можно предположить, что так можно управлять всеми, манипулировать ими, менять их в направлении… И определенно в «лучшем» направлении, которое «архитекторы душ» могут определить, допустим, словом «прогресс».

Итоговый кризис позитивистской идеологии

В результате оказалось, что мечта управлять человеком с помощью рациональной идеологии – это только надежда. Дух – это не сумма команд, и не программа, и человек – это не сверхкиборг, и если Человека подавлять, то от него мало что останется. И сообщество из таких подавленных – станет нежизнеспособным собранием особых существ62. И кто-то все же, не понимая такое, может решить проверить подобное на практике, но что будет с ним после действительного эксперимента?

В ХХ веке произошел итоговый кризис позитивизма, и понятие «идеология», возникшее на стыке взаимодействия философской гносеологии Нового Времени и позитивной психологии XIX века, – не оправдало себя. То есть уверенность в том, что в ближайшем будущем будет вскрыто сознание человека в виде явленной гносеологии (и с помощью такого возникнет неограниченный доступ к ментальности) – это все стало недействительным. Но опять же, знание о такой недействительности – это почему-то до сих пор тайна для ученых-позитивистов, и различных позитивистски настроенных кругов в том числе…, которые, очень возможно, все же надеются воспроизвести киборга вместо наличествующего человека.

Оказалось, что «сознание» – неуловимо, неопределимо, загадочно, и также нет возможности обнаружить особую первую монаду-идею, зафиксировать ее, а затем с помощью системы монад воссоздать ментальность. Тот же Маркс работал как раз в период доминирования подобных представлений о человеке, науке, мире, отсюда все эти разговоры. Сюда же представления о том, что наука позволяет узнать последние тайны мира, позволяет затем адекватно руководить миром, преобразовывать мир, и такой же наукой о человеке, условно, является и идеология.